"Князь Владимир Старинов (часть 2, гл. 1-29, черновик)" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)

Глава 13

Назначенные два дня перемирия подходили к концу и совет решал, что делать дальше поскольку родезцы не выказывали явного желания уходить – наоборот, тратили время на укрепления лагеря. Роухен даже обвинил Вольдемара, как главного инициатора перемирия, в попустительстве. Его, правда, тут же осадил Конрон, заметив, что даже если бы этого перемирия не было, то все равно они не смогли помешать работам по укреплению лагеря.

– Зато они не смогли та легко пополнять припасы в округе.

Но на этом все и закончилось. Собравшиеся были людьми действий и плакаться об упущенных возможностях был не в их характере. К тому же многие и не считали перемирие ошибкой. Сам Володя сидел в сторонке и рассеянно слушал спор, стараясь вмешиваться в него как можно меньше, только если к нему обращались непосредственно, но и тогда старался отделываться минимум слов. Конрон неодобрительно качал головой, но при всех ничего не говорил. Наконец все разошлись и Конрон повернулся к Володе.

– Ну чем ты теперь недоволен?

– Я? В каком смысле? Я всем доволен.

– Раньше ты активнее вел себя на совещаниях.

– А смысл? Тортон сейчас если и падет, то только чудом, а я ввязался во все это только по одной причине.

– Ага. Из-за Аливии. Как там она, кстати?

– Нормально все. Уже носится вовсю и требует тренировок с мечом. Вбила же себе в голову, теперь никак не могу отговорить от этого. И ведь обещал…

– Ну ты ведь ее и раньше обучал этому… я помню, как она вывихнула руку моему солдату.

– Он сам себе вывихнул. К тому же это не совсем боевая тренировка. Скорее гимнастика. Ну и поможет в случае чего, как ты заметил.

– О, да. Правда тот солдат разглядел получше.

– Прекрати насмешничать. Тебе хорошо, а я как приду к ним, так Кнопка тут же бежит: когда будешь учить, когда будешь учить…

– Ха. Сочувствую. Так значит, ты больше не желаешь принимать участие в обороне города?

– В обороне от кого?

– Родезцы еще недалеко.

– Ну так и я пока на совещаниях.

– Хм. И чем ты планируешь заняться дальше?

Хороший вопрос, только ответа пока нет.

– Если честно, то не знаю. Правда ко мне подходил Лигур…

– Да, я в курсе.

– В курсе о чем он говорил? – удивился Володя.

– Это не секрет. И что ты надумал?

– Пока ничего.

– Понятно. Но наемники не задерживаются подолгу на одном месте. Как же тогда Аливия?

– А что Аливия? Конрон, хотя бы перед самим собой надо быть откровенным – сейчас я больше мешаю ей, чем помогаю. У нее есть семья, которая позаботиться лучше, а что я? Бродяга без роду и племени. Я ей помогал пока в этом была нужда, но сейчас надо уйти и не мешать.

– Странный ты какой-то…

Разговор был прерван появлением курьера, который доставил письмо. Тяжело дыша, весь в пыли, он ввалился в комнату и чуть ли не выронил свиток на пол.

– Кто здесь Конрон Пентарский?

Заметив привставшего Конрона, он вручил ему свиток.

– От герцога Алазорского! – И тут же рухнул на стул, который Володя торопливо подвинул гонцу.

Конрон поспешно взломал печать и углубился в чтении.

– Ну слава богам! – выдохнул он и повернулся к Володе. – Похоже, твое послание произвело впечатление в столице. Его величество откомандировал герцога чтобы он разобрался с этой проблемой. Герцог собрал всех, кого можно по гарнизонам и теперь сообщает, что продвигается с трехтысячной армией к Тортону. Будет дней через пять.

– Хм… Три тысячи – это сила, конечно. Догадываюсь, что за качество у этих войск. А король, значит, опять остался без присмотра наедине с Эрихом?

– Думаю, что герцог на самотек все не пустит, – не очень уверенно возразил Конрон. – В любом случае эти силы сейчас были бы более полезны королю, чем нам. Вот что, я отпишу всю ситуацию, а там герцог уже разберется.

– Придет начальник и рассудит…

– Что?

– Да нет, ничего. Полагаю, другого выхода у нас все равно нет. – Володя поднялся. – Не буду мешать. – Но у выхода обернулся. – Кстати, кому принадлежит герб: в ставшая на дыбы лошадь?

– Белая или золотая? И на каком фоне?

– Понятия не имею. Я видел этот герб выгравированным на мече. Там еще что-то было, но разглядеть невозможно.

– Хм… Где ты мог видеть такое? – Конрон нахмурился. – Если герб был на мече, то мне только одно в голову приходит, но ты вряд ли мог это видеть.

– А имя граф Готский тебе не о чем не говорит?

Конрон очень задумчиво посмотрел на Володю.

– Говорит. Готские – это очень старинный род.

– И это их герб?

– Да. Только они уже давно его не используют. Потому я и удивился, что ты его знаешь. С тех пор, когда они заняли трон Локхера после того, как породнились с правящей принцессой, ей была нужна поддержка иначе ей не удалось бы удержаться на троне и Готские предоставили ей такую поддержку. С тех пор их гербом стал герб правящей династии.

Володя задумчиво кивнул.

– Примерно этого я и опасался. К сожалению, поздно догадался.

– Какие-то проблемы?

Мальчик покосился на спящего гонца.

– Да нет. Впрочем, да, есть одна небольшая. Была у меня стычка с этим вашим королем. Как раз после поражения… Он представился как граф Готский, а на мече этот герб… В общем, мне не хотелось бы с ним встречаться еще раз. И даже с его доверенным лицом не хочется встречаться.

Конрон открыл рот, тоже покосился на гонца, закрыл.

– Потом расскажешь.

Володю Конрон отыскал на полигоне, где он обсуждал с Лигуром какие-то новые тактические приемы и способы их применения в бою. При этом Лигур явно относился к новинкам с недоверием, но старался вникнуть и понять, поэтому слушал внимательно, делая какие-то наброски на листе, лежащем на столе. Володя поглядывал ему через плечо и изредка что-то поправлял там. Заметив Конрона, он отложил карандаш.

– Дальше сам смотри. Попробуй все-таки отработать этот метод обороны.

– Хорошо, милорд.

– Да… ну ты и учудил, – задумчиво проговорил Конрон, сидя на берегу моря и изредка запуская камешек. Рядом пристроился Володя и задумчиво пересыпал песок с места на место.

– Да откуда же я знал, что этот придурок, который попытался меня ограбить – король?

– Гхм.

– Ладно-ладно. Откуда я знал, что тот умнейший и вежливейший молодой человек, который попытался меня ограбить – король? Это я уже позже сообразил, но не стал говорить, только хуже стало бы.

– С другой стороны теперь понятно почему его величество вернул многих старых советников. Ха, а я то гадал с чего такие перемены. Вообще-то, как мне кажется, ты зря паникуешь. Артон, при всей его… хм… – Конрон огляделся, – избалованности, никогда не отличался злопамятностью. К тому же раз он тебя послушал, значит не очень и сердился.

– Может и так, но проверять не хочется.

– И что ты думаешь?

– Я уже придумал. Сегодня ночью родезцы уходят…

– Что??? Это ты откуда знаешь???

– Логика. Завтра утром истекает срок перемирия, так что уйти без особых проблем они могут только сегодня вечером. Ну и еще я обзавелся кое-какими источниками информации во вражеском войске.

– Это точно?

– Абсолютно.

– И ты молчал?

– Я узнал об этом когда к Лигуру шел. Джером сообщил.

– Ясно. И что?

– Ну так ведь надо отрядить провожающих. Ты не сможешь – прибывает герцог этот… как его… Алазорский и тебе надо будет давать ему отчет. Потому поедет Дорйен – больше некому. Ну и я с ним.

– Дорейна это не обрадует.

– Почему? Я же не командиром к нему навязываюсь, а волонтером. В общем, чем дальше я буду от города в тот момент, когда тут будет герцог, тем лучше. А это самый лучший вариант – далеко и не надо ничего никому объяснять по поводу спешного отъезда из города. Ты поговоришь с ним как командующий?

– Столько проблем на пустом месте создаешь. Поговорю, куда денусь? А ты сейчас куда?

– К Осторну. Точнее сначала переговорю с Филлипом и Джеромом, а потом уже к Осторну. Попрощаюсь с Аливией и в путь.

– Филлипа и Джерома с собой возьмешь?

– Филипа лучше оставить, наверное. А вот Джером и Винкор со мной поедут. Винкор мне нужен чтобы языки подучить и грамотность подтянуть, а Джером как источник информации. Я ведь только на обороне и сосредоточился, а о мире как не знал ничего, так и не знаю. Думаю, расслабиться и стряхнуть с себя всю эту ответственность – надоело все.

– Странный ты, но как хочешь. Ладно, прикрою тебя орт герцога. Надолго собираешься исчезнуть?

– Недели на две-три, как получится. Сколько Дорн будет отступать?

– Если все пройдет для него успешно, то за две недели он доберется до границ Эндории, а там уже рискованно будет его преследовать.

– Дорейн не настолько рисковый, чтобы преследовать врага на занятой им территории. Но, думаю, на месте все будет ясно.

– Ладно, проваливай… глаза б мои на тебя не глядели. Ну надо же… умудриться повздорить с королем… Только с тобой могло такое случится!

– Это еще почему?

– Ну… судя по твоей истории с тобой вечно что-то случается.

– Ага. Спасибо за поддержку. Ладно, пойду к Лигуру, надо обсудить кое-что. Слушай, не распускай по возможности его полк до моего возвращения. Сможешь?

– Гм… А что я скажу герцогу? Бои закончены, а ополчение не распущено?

– Конрон, придумай что-нибудь!

– Тебе это зачем?

– Жалко будет, если все плоды по обучению пойдут прахом и все придется начинать сначала. Полк надо сохранить хотя бы как основу.

– Они вроде как не горят желанием служить Локхеру.

– Понять их можно, но если они подадутся в наемники, я полагаю, тебе захочется иметь их на своей стороне, а не на другой.

– А вот это аргумент. Ладно, сделаю, что смогу. Но как я полагаю, ты в наемники подаваться не собираешься?

– Скорее всего нет. Не мое это. Меня по-другому обучали. Как там поэт у нас говорил… блин… как бы поточнее перевести… вот… служить бы рад, прислуживаться тошно. Мда, не совсем в тему, но… в общем не могу я наемником быть. Не мое это.

– Даже не буду делать вид, что понял твои мысли.

– Тогда я ушел.

Конрон махнул рукой, и что-то бормоча себе под нос о сумасшедших иностранных князьях, отправился в сторону магистрата.

Володя мотался почти до самого вечера обсуждая то с Лигуром план занятий на время его отсутствия, то с Джеромом подготовку к отъезду, то с Абрахимом закупал книги для занятий, а потом Филлипу давал задание, чтобы он присматривал за снятым домом. Только закончив все дела, он заявился в дом к Осторну, где и сообщил о своем отъезде. Аливия сразу посмурнела, но вопреки ожиданиям ничего говорить не стала. Уже под вечер, после того, как Володя рассказал ей очередную сказку, она ответила на вопрос мальчика:

– Отец тоже так всегда уезжает. Я уже взрослая и знаю, что не всегда получается быть с тем, с кем хочется.

– Да… – Володя даже растерялся от такого серьезного рассуждения. – Я в твоем возрасте был совсем избалованным.

– Избалованным? – Глазенки девочки загорелись интересом. – Это как?

– Всегда требовал то, что хотел невзирая ни на что. И очень обижался, когда желаемое не получал. А ты действительно взрослая, если понимаешь, что нельзя получить все, что хочется. Все, спокойной ночи.

За дверью Володю перехватил Осторн.

– Милорд, мне бы хотелось обсудить с вами один момент.

– Да?

Купец пристроился рядом и неторопливо зашагал вместе с Володей.

– Мне хотелось бы узнать, что в намерены делать дальше с Аливией?

Разговор ожидаемый и, тем не менее, произошел совершенно неожиданно.

– Что делать? Да ничего. Завтра я уезжаю, потом вернусь и снова уеду. Постепенно она привыкнет, что я бываю у ней все меньше и меньше…

Володя видел, что по какой-то причине Осторн остался недоволен этим ответом, но никак не мог понять с чем это связано. Раньше он наоборот требовал, что бы он поскорее исчез из их жизни.

– Алвия уже никогда не станет такой, какой была, – неторопливо заговорил он. – Я пытался ее переубедить, но девочка очень упряма… Я просто не знаю, что с ней делать.

– Осторн, давайте начистоту: что вы хотите? Я тоже желаю Аливии только добра и понимаю, что я, бродяга без дома, вряд ли смогу обеспечить ей нормальное будущее.

– В этом все и дело, – вздохнул Осторн.

Володя немного озадаченно проследил за уходящим купцом, никак не понимая, чего он хотел от него услышать. Не сосватать же он ее хочет ему? Эту мысль они с Осторном отвергли с самого начала. Все-таки действительно надо подумать, наверное, все-таки не очень хорошо будет, если они вот так расстанутся. Нечестно просто. Да и Аливия разве в чем виновата? Она искренне к нему привязалась. Да еще эти сословные различия. Для самого Володи они ничего не значили, но для остальных это была вся их жизнь.

– Надо будет подумать, – вздохнул Володя, хотя и признавал, что придумать что-либо у него вряд ли получится. Он и со своей-то судьбой не мог определиться, а тут за других решать.

Родезцы ушли на рассвете в четыре утра, стараясь произвести как можно меньше шума. Непонятно для чего, все равно за ними постоянно наблюдали разведчики, но тем не менее. В городе об этом стало известно через десять минут. Дорейн скомандовал к подъему и через полчаса следом отправилась кавалерия Локхера. С ней в качестве волонтера отправился и Володя, а с ним Джером и Винкор. Филлип оставался в Тортоне на хозяйстве для присмотра за имуществом синьора.

Конрон следил за выступившей армией с надворной башни и когда последний всадник скрылся за поворотом отвернулся и стал спускаться в город.

– Поздравляю, тир, – встретился ему Роухен. – Знаменательное событие – первое победа за все время войны.

– Перестань, Роухен, мы оба знаем благодаря кому она достигнута. Если бы не сумасшедшие идеи этого князя неизвестно чем бы все закончилось. Точнее очень даже известно.

– В том-то все и дело, что сумасшедшие. Кто он такой?

– Тот, кто спас Тортон! – отрезал Конрон, давая понять, что не намерен обсуждать князя. Роухен намек понял правильно и поспешно откланялся. Рыцарь задумчиво проследил за ним взглядом – вот и началась борьба за победу. Как же он ненавидел эти игры.

Был бы здесь Вольдемар, он мог бы вспомнить древнюю мудрость, что у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Впрочем, даже не зная эту мудрость Конрон прекрасно понимал что к чему.

Когда осада оказалась снята жизнь еще долго не могла войти в привычную колею. Город приводил себя в порядок, разбирались баррикады с улицы, площади, занятые ополчением под полигоны снова возвращались рынкам, снова начал работать порт и первые корабли уже отправились в плавание. Постепенно жизнь входила в привычную колею и только форт за городом все еще напоминал о недавних боях – магистрат никак не мог определить что с ним делать. Форт этот оказался настолько удачно расположенным, что всерьез обсуждалась возможность возведения там постоянного укрепления. Особенно эту идею поддерживал Роухен. Пока к единому мнению не пришли, но форт решили не сносить. Постепенно, по мере удаления родезцев, распускалось и ополчения, но полк Логура Конрону удалось отстоять несмотря на все попытки членов магистрата его разогнать – слишком многим он стоял поперек горла.

Споры закончились с входом в город отряда в главе с герцогом Алазорским. Конрон лично выехал встречать его во главе оставшихся в Тортоне вооруженных сил, выстроив их вдоль дороги. Герцог, невысокий поджарый мужчина лет шестидесяти окинул все вокруг цепким взлядом, кивнул своим мыслям, выслушал короткий доклад Конрона, кивнул ему и пришпорил коня, направив его к городским воротам. У них молча выслушал приветствие магистрата, важно покивал и въехал в Тортон, где к нему присоединился и Конрон.

В магистрате вся надменность мигом слетела с герцога как морская пена, маска исчезло и лицо ожило, в глазах разгорелось пламя. Почти бегом пересек всю комнату, уселся во главе стола, сложил руки в замок и положил на них подбородок.

– Ну, рассказывайте, тир, как тут у вас все было. Только не вздумайте мне врать! – в глазах полыхнуло, герцог раздраженно швырнул на стол несколько свитков. – А то тут от ваших уже есть версия событий… несколько даже. И в каждой свой герой.

Конрон нахмурился. Вот уж не думал, что кто-то осмелится писать герцогу через его голову. Ох, рисковали эти писари, ох рисковали, лично бы им головы поотрывал бы, попади к нему такое письмо. Он вздохнул и осторожно сел напротив герцога.

– Честно говоря, я совершенно не верил в успех миссии…

Где-то на середине рассказа Конрона герцог не выдержал, вскочил с места и стал быстро прогуливаться по кабинету, заложив руки за спину. Вообще в герцоге энергия буквально фонтанировала, не давая ему оставаться на месте. Из-за этого он говорил быстро короткими рублеными фразами.

– Князь, значит… Читал я его записку с анализом. Весьма-весьма правдоподобно и толково. Она на меня произвела впечатление. Да, произвела. Я с королем о ней говорил. Оказывается этот ваш князь успел и с ним познакомиться. Король кое-что рассказал мне о встрече с этим князем.

Герцог вдруг успокоился, словно кто-то перекрыл кран с бурлящей в нем энергией и даже его речь изменилась: короткие фразы пропали, он стал говорить медленно, обдумывая каждое слово. Если человек не был знаком с герцогом Алазорским, то подобная резкая смена поведения выбивала его из равновесия. Конрон с герцогом, похоже, до этого не встречался и растерялся.

– Ваша светлость, я…

– Ладно, – герцог махнул рукой. – Этот князь вам говорил о встрече с королем?

– Только то, что по дороге встретился с ним.

– Да? Весьма разумно с его стороны. Весьма. А почему я его не видел?

– Он уехал с конницей преследовать отступающих родезцев.

– То есть предпочел после знакомства с королем не встречаться со мной? Предусмотрительный молодой человек.

– Ваша светлость…

– Успокойтесь, тир. Этот молодой человек умеет производить впечатление. Да и большой бы неблагодарностью с моей стороны было бы вредить ему, все-таки я вернулся из отставки благодаря ему…

– Благодаря князю?

– Ага, значит, он действительно тебе не все рассказал. Действительно благоразумный человек. Значит, говоришь, что по его словам он ввязался в оборону из-за той девчонки? Купеческой дочери?

– Да, ваша светлость.

– Любопытно. Весьма любопытно… – похоже, слово «весьма» очень нравилось герцогу и он вставлял его при каждом удобном случае. – Что-нибудь известно про то, как они познакомились?

– Милорд, девочке восемь лет. Она с матерью ехала в караване, когда на него напали, но мать с дочерью убежали в лес, где на них напали волки. Мать погибла, защищая дочь, а князь спас Аливию.

– В лесу? Весьма любопытно. А князь в одиночку в лесу путешествовал? Ага, вижу, что сами не знаете.

– Я не считал себя вправе интересоваться у князя его жизнью.

– Ну кое-что он вам все-таки рассказывал, иначе откуда вы знаете о гибели его родителей и сестры. Мда, ваше не любопытство похвально… весьма похвально. – По интонации было ясно, что это отнюдь не похвала. – Я бы хотел поговорить с этой девочкой… и ее отцом.

– Сейчас, ваша светлость?

– Нет. Зачем же шокировать семью неожиданным визитом? Сообщите им, что я буду у них в гостях завтра к обеду, а сейчас мне бы хотелось поговорить со всем командирами, которые участвовали в обороне. И этого Филлипа не забудьте пригласить.

– Я уже позаботился, милорд, все дожидаются в соседней комнате.

– Очень хорошо. Очень. Вот сейчас и пойдем туда.

– Милорд, может вы хотите сначала отдохнуть?

– Отдохнуть? Нет-нет, я уже отдыхал. Когда от вас прибыл гонец с известием, что родезцы отступают – мы не очень спешили. Так что на совет.

Совет прошел довольно бурно – герцог умел задавать неудобные вопросы, поэтому очень многие из магистрата, отправившие собственные сообщения, проклинали тот день, когда им в голову пришла такая идея. Герцог не стал ничего утаивать и просто разложил перед собой письма, спрашивая писавшего прямо по ним о деталях, уточнял некоторые моменты, которые человек должен был знать, если все, что написал правда. Такой человек, стоя под пронзительным взглядом герцога краснел, бледнел, начинал запинаться, в конце окончательно путался в рассказе. Такой форменный допрос сильно нервировал остальных и забавлял офицеров, которым такая выходка магистрата сильно не понравилась, а то, что это инициатива отдельных людей, а не общее решение никто не поверил.

Устроив этот показательный разнос любителей выезжать за чужой спиной герцог перешел к конкретным вопросам. Его интересовало буквально все: первый совет, который прошел когда стало известно о приближении врага, какие решения были приняты, что изменилось, когда в совет вошел князь, что предприняли, какие действия предприняли родезцы, выспрашивал о первом бое с авангардом барона Розентерна.

Совет закончился глубокой ночью, после чего принесли угощение и выпивку, но почему-то желающих задержаться на совете подольше не нашлось.

На следующее утро герцог отправился исследовать форт и наблюдательный пункт на холме.

– Отличная задумка. Весьма отличная, – пробормотал он, оглядывая Радужную бухту. – Это вон там был первый лагерь родезцев, а тут требуше?

– Да, милорд. – Конрон показал места, где стояли метательные машины.

– А если бы родезцы не там разбили лагерь?

Конрон вздохнул.

– Если честно, я сам не совсем понимаю как у князя получалось управлять событиями, но на моей памяти все его предсказания сбылись… хотя… да нет, даже его ошибки каким-то образом помогали нам же. Он всегда умудрялся знать о происходящем больше, чем даже я, хотя именно мне первому все докладывали.

– Вот как? Весьма любопытно. Или он лучше вас умеет делать выводы из доступных сведений, или он обладал другими источниками информации, что странно для чужака. Или…

– Или, милорд?

– Или и то и другое. Меня все больше и больше интересует этот князь. Весьма хочу с ним познакомиться. Господин Конрон, покажите, как вы штурмовали этот лагерь?

– Отсюда плохо видно, милорд, надо спустится и немного пройти по дороге.

– Поехали, хочу все посмотреть.

– Но штурм был с двух сторон: с моря и с берега.

– Вот все и покажете. Поехали, до обеда мне надо успеть вернуться, надо будет еще в гости заехать.

– Уважаемый Осторн передавал, что для него большая честь принять вас.

– Конечно честь. Поехали, Конрон.

Оставшееся время до обеда герцог в компании своих офицеров и командиров Тортона объехал все места сражений, слушая их рассказы.

– Так значит, он не хотел в последний раз нападать? Да, это похоже на князя. Королю он толковый план рассказал… жаль поздно.

– Князь знаком с королем? – искренне удивился кто-то.

– О да. Они довольно хорошие знакомые, – сообщил герцог Алазорский не моргнув глазом.

После осмотра мест боев, герцог в магистрате еще раз просмотрел расписки и к облегчению купцов утвердил их все и вызвал удивленное перешептывание свиты.

– Ну вот, – герцог отложил перо и потянулся, – с делами закончили, а теперь можно и немного отдохнуть. Конрон, собирайся, ты тоже поедешь со мной к этому купцу.

Дорога много времени не заняла и уже через двадцать минут кавалькада всадников въезжала во двор купеческого дома. Осторн был не из бедных, потому мог позволить себе встретить столько гостей, хотя ясно было, что особой радости от этого он не испытывает. Тем не менее, как положено, он лично встречал высокородных гостей на въезде, кланяясь каждому въезжающему, его сын стоял позади, тоже раскланиваясь перед гостями. Осторн выглядел немного бледновато и испуганно – наверное, впервые в жизни встречал сразу столько высокородных гостей.

Аливия в подаренном Володей платье стояла у крыльца, вежливо приседая перед каждым гостем. Те недоуменно косились на девочку, не зная, как реагировать на такое странное приветствие – явно вежливое и почтительное, но никогда ранее не виданное. Герцог, при виде такого нарядного чуда хмыкнул и чуть склонил голову, за что получил недоумевающие взгляды свиты и теперь решающие как поступить им. С одной стороны герцог явно выделил эту пигалицу – даже ее отцу он всего лишь чуть кивнул, скорее изобразив приветствие, а тут… И как им поступить? На всякий случай все проходившие мимо последовали примеру синьора.

Дом купца хоть и просторный, но не мог вместить всех гостей, потому младшим офицерам из свиты накрыли прямо во дворе на громадном столе, а в дом вошли только герцог и его ближайшие помощники. Как велел обычай они сначала пригубили поданное вино с хлебом, немного поели, показывая уважение к хозяин дома и только потом уже приступили к разговору. Правда говорил, точнее расспрашивал, только герцог, но вопреки ожиданию Конрон касались они не чужеземного князя, а делам, о князе он говорил в основном с Аливией, которая охотно отвечала, при этом прониклась таким доверием к гостю, что даже сбегала принесла похвастаться подарками: ножом, книжки, ручку со стальным пером. Герцог долго разглядывал нож, пробовал его остроту, смотрел качество металла, нахмурился, но тут же улыбнулся и вернул подарок, стал рассматривать книги.

– Какой необычный алфавит. Никогда такой не видел.

– Это родной язык Володи, я даже читать на нем немного умею… правда пока не очень хорошо, – честно призналась девочка.

– А что здесь написано можешь прочитать?

– Это сказки. Я их… – Аливия вдруг покраснела. – На самом дел Володя не давал мне ее, я сама прихватила… он уже потом подарил… когда нашел на привале.

Герцог рассмеялся.

– Там такие интересные сказки и необычные, – снова попыталась оправдаться девочка.

– А можешь одну рассказать?

– Вам? – удивилась Аливия. – Но вы же взрослый!

– Ну и что? Я в детстве тоже любил разные истории. Так расскажешь?

– Хорошо. – Девочка встала со своего места и подошла к герцогу. Тот подхватил ее за талию и усадил к себе на колени. – Я вам расскажу последнюю, которую мне Володя рассказал. Про Золушку…

Большинство гостей разъехалось довольно быстро – герцог никого не удерживал и даже наоборот, хотел поскорее разделаться с официальной частью, а такая толпа народу никак не способствовало доверительной обстановке. Наконец остались только действительно близкие ему люди – человек пять. Тут уже возникла более непринужденная беседа, хотя Осторн с Рупертом и сидели как на иголках, тем не менее, герцог сумел разговорить и их. Наконец к облегчению хозяев и последние гости отправились домой. Уже за воротами герцог натянул поводья, заставив коня немного покрутиться на месте и оглянулся на дом.

– Ну и как вам, Конрон?

– Не знаю, ваша светлость. Я не совсем понял к чему все это было.

– Вы весьма не наблюдательны, Конрон. Весьма. Вам в поведении хозяев ничего не показалось странным?

Конрон нахмурился.

– Да нет вроде бы. Все как обычно.

– Вот именно. Обычное поведение низкорожденных перед высокородными. Но девочка… Девочка совсем другое. Она меня не боялась и ничуть не стеснялась пере таким количеством людей. Более того, она вела себя со мной как с равным.

– Хм… Я даже не думал смотреть на это с такой точки зрения.

– Этот князь Вольдемар сумел сильно на нее повлиять. Скажу больше, он для нее сейчас как авторитет ничем не уступает отцовскому… если не превосходит. Весьма интересно… весьма. – Герцог на миг задумался, потом хлестнул коня и погнал его по улице в сторону магистрата мало заботясь о пешеходах. Его свита от синьора не отступала.

– Девочка оскорбила вас, милорд? – поинтересовался Конрон когда они уже входили в магистрат.

Герцог недоуменно обернулся.

– Меня? Девтилетняя девочка? Вот что, Конрон, позаботьтесь, чтобы завтра у меня был Лигур и командир этих… как там его назвали? Отдельного батальона лучников. Ну и названия для воинских соединений у этих… Откуда вы говорите Вольдемар?

– Российская империя, милорд.

– Вот-вот. В этой самой империи. И пусть принесут все те руководства по подготовке, который надиктовал князь. Вы говорили он несколько материалов подготовил?

– Да, он при случае диктовал руководства по подготовке полка Лигура. Они потом с ним еще их обсуждали.

– Потому и прошу эти материалы вместе с Лигуром. У меня к нему еще есть кое-какое разговор. Говорите, он бывший раб, отпущенный на волю за то, что согласился участвовать в обороне?

– Да, милорд. Вы вчера утвердили это решение.

– Конрон, не надо напоминать мне о том, о чем я прекрасно помню.

– Конечно. Прошу прощения, милорд. Я вам еще нужен?

– Нет. До завтрашнего утра можете быть свободны, у меня сейчас разговор с членами магистратом города, который вам будет совершенно не интересен.

Утром разговор пришлось ненадолго отложить, поскольку прибыл гонец от короля. Герцог торопливо вскрыл его и быстро пробежал текст, смял лист и швырнул его на стол.

– Проклятье!!! Ведь говорил ему не лезь поспешно!

– Что-то случилось? – встревожился Конрон.

– Случилось. Еще как случилось. Его Величество счел отход короля Эриха от границы захваченной провинции хорошим шансом и решил захватить Орут – приграничный городок. Мы могли обороняться с теми силами, что у нас были, опираясь на крепости, но наступать… Оказалось, что отступление Эриха ловушка и один из его отрядов ударил во фланг наступающей армии, а сам Эрих вернулся по другой дороге.

Конрон нахмурился.

– Большое поражение.

– Не знаю, тут написано, что подробности можно узнать у гонца, как у участника того сражения. – Герцог отложил письмо и повернулся к гонцу.

Расспросы, впрочем, показали, что все не так страшно, как думалось. Сражение хоть и было проиграно, но вовсе не с разгромом и войскам удалось отступить сохраняя порядок, а отсутствие у родезцев кавалерии не дало им возможности закрепить успех.

– Слава всем богам, что Эриху до сих пор не удалось восстановить свою кавалерию после зимы, а самые боеспособные части отправились с бароном Розернтерном под Тортон. Еще один плюс вашему князю Я вот чем больше размышляю над его письмом, тем больше склоняюсь, что он полностью прав в своих предположениях. Если бы родезцы захватили Тортон и сохранили бы свой транспортный флот… большая часть которого сейчас, опять-таки, благодаря князю, либо лежит на дне, либо уведена пиратами, либо сгорела, либо разбежались во все стороны и их капитанов вряд ли в ближайшее время удастся подрядить на новый контракт с Эрихом.

– Но разве вы здесь не потому, что поверили?

– Я поверил, но я все же думал, что он преувеличивает, а сейчас полагаю, что он даже преуменьшил угрозу. И скорее всего в письме преуменьшил сознательно – знал, что не поверит ему никто и не отнесутся к его предположениям серьезно. Этот князь знает, как добиться от людей того, что ему хочется. Сумел подобрать в письме именно те слова, которые и заставили меня сорваться с места спешно собирая солдат где только можно. Мне все больше и больше хочется с ним поговорить. Весьма-весьма хочется.

Герцог задумался и подошел к окну. Потом вдруг повернулся и громко хлопнул в ладоши. Вошедший мужчина лет двадцати пяти-тридцати вежливо поклонился.

– Сур, после этой встречи у меня будет для тебя важная задача – тебе придется уехать ненадолго. Собирайся, когда закончишь сборы приходи, я расскажу, что надо сделать.

Мужчина снова поклонился и вышел. Герцог снова повернулся к Конрону.

– Ясно, что Эрих не рассчитал сил в своей кампании против нас, но нам от этого не легче. Тем более что собственно наших заслуг в его тяжелом положении нет никаких. Первое, что спутало планы Эриха – необычайно снежная зима, а второе… появление некоего князя в Тортоне. Или вы тоже будете говорить, что его роль была не очень велика, поскольку все, что он делал – болтал на советах всякую чушь и требовал от командиров быть трусами на поле боя?

– Свою точку зрения я вам уже высказал, ваша светлость.

– Ну-ну, не надо обиду изображать. Просто… Плохо все. Нам хотя бы полгода передышки, но Эрих нам ее вряд ли даст. Нам постоянно приходится парировать его удары, мы всегда в роли обороняющихся. Даже вот эта победа под Тортоном не переломила ситуацию, как мне казалось – Эрих тут же нанес новый удар и теперь Эрих вторгся в нашу вторую провинцию и осадил Пиртинер. Если этот город падет, то следующей весной он может из него развить наступление сразу в несколько направлений и попробуй угадай, где удар будет главным. Эх, Артон, ну говорили же мы с тобой, что еще не готовы к наступательным операциям… А тут еще этот мятеж…

– За ним стоит Эрих?

– За ним стоит наша глупость, а потом уже Эрих. Сейчас, после поражения у Тортона, я боюсь, что Эрих согласится на предложение герцога Торендского. Если король Родезии поддержит герцога в борьбе за трон Локхера… Самостоятельно герцог ни за что не рискнул бы, но при поддержке Эриха может попробовать.

– Его права на трон не так уж бесспорны.

– Но они есть. Говорю же, что самостоятельно он не рискнет, а вот при поддержке извне… в обмен на три провинции, которые требует Эрих. А у нас совсем нет сил на войну на два фронта. Разве что… – Герцог быстро прошел по кабинету, сел за стол и крепко о чем-то задумался. Вдруг поднял голову и посмотрел словно сквозь Конрона. – Вы свободны. Если у меня еще будут вопросы, я вас разыщу.

Конрон коротко поклонился и вышел, оставив герцога Алазорского о чем-то глубоко задумавшимся.

Едва оставшись один герцог развил бурную деятельность: вытряхнув из ящика комода несколько чистых листов, он разложил перо, чернила и принялся быстро писать. Едва закончив одно письмо, он откладывал его в сторону и тут же принимался за другое. Потом старательно расплавил сургуч над пламенем свечи и тут же запечатал все письма. Вызвал помощника и отдал ему все письма.

– Это королю, – распоряжался он, – это председателю королевского совета, это герцогу Раваньора. Письма должны попасть адресатам как можно быстрее.

– Да, ваша светлость, – поклонился секретарь.

– Тогда почему вы еще тут?

Секретарь выскочил из кабинета как ошпаренный, едва не столкнувшись с Суром, который как раз заходил. Секретарь едва взглянул на него и предостерегающе покачал головой, изобразив начальника в гневе.

– А, Сур! Что так долго?! Проходи быстрее.

Секретарь осторожно прикрыл дверь за собой.

– Ваша светлость, я готов к отъезду.

– Очень хорошо. – Герцог вскочил с места и быстрым шагом прошелся по кабинету. – Ваша задача очень ответственна и очень деликатна. Вы отправитесь гонцом к отряду Дорейна, который сейчас преследует родезцев вот с этим письмом. – Герцог перебросило ему запечатанный свиток. Сур недоуменно покосился на него – с этой задачей мог справиться и обычный посыльный. А раз так, то получается, что это не вся задача.

– Только доставить письмо Дорейну?

– Нет. Это всего лишь повод. На самом деле ваша задача будет в другом. Когда доставите письмо, вы останетесь при армии, я в письме об этом написал. После этого вы должны будете сблизиться с князем Вольдемаром Стариновым и уговорить его согласиться встретиться со мной… в любом удобном для него месте. Для него, Сур.

– То есть действовать прямо я не могу? – тихонько пробормотал Сур.

– Я тебе буду действовать прямо! Знаю я твои прямые методы! Только его добровольное согласие. Познакомишься, узнаешь его поближе, поговоришь и убедишь согласиться на встречу.

– Хм… – Сур задумался. – Ваша светлость, а какая может быть причина у князя отказаться от встречи с вами? Вы понимаете, что я должен знать об этом, если вы хотите, чтобы я исполнил ваше желание наилучшим образом.

– Весьма логично. Весьма. Он может не захотеть со мной встретиться как с представителем его величества. Князь уже имел встречу с нашим всемилостивым королем и изволил немного покритиковать его действия в текущей войне. Поскольку князь в данный момент времени не знает как его величество оценивает его откровенность, то предпочитает держаться подальше как от короля, так и от меня, как представителя короля.

Сур секунд двадцать осмысливал заковыристую фразу герцога. Герцог в минуты, как задумывался над какой-то серьезной задачей порой заворачивал такие фразы, что приходилось только догадываться, что он хотел сказать. И не переспросишь – завернет еще более заковыристую фразу.

– Я понял проблему, ваша светлость. Что я могу ему обещать?

– Да все, что угодно в пределах выполнимости. Еще вопросы?

– Нет, ваша светлость. Я могу ехать?

– Да. Немедленно.

Сур поклонился и вышел. Пока он был в городе, его увлекли предвыездные хлопоты, да еще его догнал солдат из свиты герцога с кое-какими уточнениями. И только выехав за пределы городской стены, он задумался о сути задания. Он не очень интересовался каким-то там загадочным князем, пока был в свите, хотя его имя и произносилось едва ли не чаще в докладах, чем имя Конрона – официального командующего, но сейчас не мог не задуматься, когда сам герцог проявил к нему такой интерес. Осталось понять, для чего этот князь потребовался герцогу и что можно извлечь из этой ситуации для себя. В любом случае надо будет присмотреться к этому князю повнимательней.