"Князь Владимир Старинов (часть 2, гл. 1-29, черновик)" - читать интересную книгу автора (Садов Сергей)

Глава 27

Самый первый вопрос, который задал Володя, обращаясь ко всем на совещание: допущенные ошибки герцога Торенды.

– Милорд, вы хотите, чтобы мы обсудили как герцогу лучше всего было разбить нас? – недоуменно поинтересовался кто-то из офицеров.

– Вы собираетесь каким-то образом вернуться в прошлое? – вежливо поинтересовался Володя и тут же, чтобы не вызвать недоумение, пояснил: – У меня на родине говорят, что мудрый человек учится на чужих ошибках, умный на своих, а дурак повторяет их из раза в раз. Дураки мне не нужны, быть умными у нас не хватит времени и сил – слишком много поставлено на карту, а потому давайте быть мудрыми и разберем те ошибки, которые совершил наш противник, чтобы в будущем не совершать их самим. Как уже повелось, давайте начнем с самых младших присутствующих здесь. Прошу.

Очевидно, что под «младшими» имелось в виду не возраст, а положение, а такими тут были оруженосцы. Возраст же становился определяющим среди равных. Поскольку такую традицию совещаний Володя вводил уже давно, то все знали кто выступает первым, а кто за ним и споров не возникло, что первоначально очень удивляло Танзани, который любил вспоминать военные советы в королевской армии, где каждый старался перекричать другого и голосом доказать правоту. Володя же изначально настаивал на том, чтобы дать высказаться тому, кто говорит, какую бы глупость с точки зрения остальных он не нес, потом задавать вопросы и только после этого приводить свои аргументы, соблюдая ту же очередность: первый говорит самый младший.

В общем от оруженосцев Володя ничего не ждал и была бы его воля, вообще не допускал бы их в совет, но тут опять-таки он уперся в традицию и потому вынужден был терпеть присутствие тех, кто на совете не играл никакой роли. Впрочем нет худа без добра и он получил возможность присмотреться к будущим рыцарям на предмет поиска тех, кого стоило бы приблизить к себе поближе. Парочку кандидатов он уже имел на примете. Но не в этом случае… Володя, с трудом скрывая зевоту, слушал рассуждения оруженосца на тему, каким более храбрым должен был быть герцог и как самостоятельно возглавить атаку.

– Вы считаете меня недостаточно храбрым? – поинтересовался Володя, когда тот закончил.

Оруженосец замер, слегка побледнев.

– Милорд?

– Ну вы тут говорили, как герцог должен был лично вести полки в бою… Я ведь не вел полки, стоял себе в сторонке и наблюдал.

– Но вы ведь в конце самолично повели в атаку королевскую гвардию и пленили герцога…

Володя вздохнул и задумчиво оглядел стол. Те, кто знал его достаточно хорошо откровенно ухмылялись, слушая эти рассуждения оруженосца.

– Я повел в бой последний резерв, когда управлять в бою уже было нечем, да и невозможно. Но ваша точка зрения имеет право на существование. Продолжаем, господа. Кто следующий?

Дальше было интересней, но то, чего Володя надеялся услышать так и не прозвучало. Он терпеливо и практически не вмешиваясь в общий разговор, выслушал рассуждения о снабжении, о неверном выбранном направлении атаки, о недооценки стойкости пехоты, о том, что герцог не оставил никакого резерва.

Володя неторопливо встал, заложил руки за спину и прошелся вдоль полотняной стены шатра. В палатке мигом установилась тишина – это явный сигнал того, что теперь настала пора говорить князю.

– Все, что вы говорили здесь и сейчас верно, – медленно, тщательно подбирая каждое слово, заговорил он. – Не было резервов и в критический момент герцогу нечего было послать навстречу прорвавшейся коннице. Не было разведки, не было учета структуры наших войск, герцог не учел пехоты, лучников. Все верно и правда, но… Но вовсе не это было основной причиной поражения герцога. Я все ждал, когда об этом заговорит хоть кто-нибудь, но, к сожалению, не дождался…

Присутствующие стали недоуменно переглядываться, но заговорить не решился никто. Володя же остановился за спиной Лигура, тот попытался встать, но князь, положив руку ему на плечо, удержал.

– Я прошу вас всех вспомнить атаку герцога и то, как он это сделал… Перед ним его пехота и он со своим отрядом атакует сквозь них… Так вот… – Володя снова выдержал паузу и заговорил очень медленно, подчеркивая каждое слово: – Если кто-то из здесь присутствующих на поле боя проделает такой же фокус – атаку сквозь ряды своих войск он будет казнен по обвинению в предательстве. – Снова пауза. За время которой до присутствующих окончательно дошло, шуткой тут не пахнет, однако кто-то все-таки издал немного нервный смешок.

– В предательстве, милорд?

– Сейчас объясню, Конрон. Кому-то тут мои слова кажутся смешными… – Володя медленно повернулся к одному их оруженосцев и тот как-то разом скис и постарался сделаться невидимкой. – Мы потом вместе посмеемся. Прежде всего, каждый солдат в армии должен быть уверен в остальных. Он должен знать, что каждый придет к нему на помощь в случае нужды, кем бы этот кто-то ни был – бывшим крестьянином или благородным, в бою это не имеет значение. Сколько из вас укрывались под защитой копий пехоты, чтобы передохнуть, подправить обмундирование, а потом снова шли в бой? Скольким из вас такая опора спасла жизнь? И пехотинцы видели, что вы их прикрываете в бою точно так же. Если пехота не уверена в собственной коннице, а всадник презирает солдата – это означает разлад в армии, невозможность ей действовать как единый и цельный организм. Это все равно когда одна рука начинает презирать другую только на том основании, что она не может держать меч и держит щит. Отсутствие единства – это гарантированное поражение. Каждый солдат, кем бы он ни был, должен быть твердо уверен в тех, с кем вместе служит. Если же пехотинцы при виде собственной кавалерии начинают разбегаться не зная идут они к ним на помощь или так короче добраться до врага ничего из этого хорошего не будет. Пехота герцога вполне могла успеть закрыть прорыв, если бы им вовремя передали приказ. Они могли бы и позже задержать нас, но сам герцог со своим отрядом расстроил их ряды и те потеряли строй и не успевали его снова построить – естественно они разбежались – кому охота сражаться за тех идиотов, которые сами же их и топчут?

Володя снова выдержал точно выверенную паузу, дав всем возможность вникнуть в смысл его слов.

– Потому каждый, вносящий в единый организм разлад и пытающийся доказать что в теле важнее правая рука, а не левая и не нога я буду рассматривать как вражеского шпиона и предателя со всеми вытекающими последствиями. В бою, господа, в миг, когда смерть в двух шагах от каждого, нет места крестьянам и благородным, герцогам и баронам – все становятся воинами… солдатами. Прошу это уяснить и запомнить… Кто не сможет этого понять, с тем мне не по пути.

– Благородные всегда выше! – заговорил кто-то.

– Я спорю? – повернулся к нему Володя. – Вот и покажите пример! Вы выше крестьян, потому и спрос с вас будет намного… очень намного больше! Кому многое дано, с того больше и спрос! Так показывайте же пример!!! Показывайте как должно себя вести в бою! Ведите себя так, чтобы у крестьян и остальных, при виде вас даже тени сомнения не возникло в том, что вы выше их! Герцог проиграл не потому, что проявил мало храбрости. И его безумная атака без выяснения реальных сил противника тоже не главное. Если бы его пехота была уверена в своем командующем, если бы вся его армия был бы единым организмом, пехота встала бы на пути нашей атаки и сумела бы продержаться некоторое время. Герцога погубило отсутствие единства в его армии. И это главный урок, который необходимо всем нам извлечь. А сейчас до завтра, господа. Прошу вас обдумать все сегодня сказанное и осмыслить.

Володя был уверен, что многие воспримут его сегодняшнее пожелание в штыки, но это его мало заботило. Он верил, что кто-то поймет и осознает, остальные если не хотят добром понять, поймут когда парочку особо настойчивых повесят как предателей – в вопросе дисциплины Володя твердо решил быть непреклонным, вспоминая многие рассказы своих учителей на базе, когда целые отряды порой губил не враг, а паника или недоверие, а у него нет прав на такие ошибки, он тут чужак и их ему не простят.

Оставшись в одиночестве он еще долго сидел на походном стуле. Уставившись куда-то вдаль, пока его не потревожил вошедший граф Танзани. Он с некоторым удивлением оглядел князя, потом громко кашлянул, привлекая его внимание. Это пришлось проделать еще два раза, прежде, чем его заметили.

– Я хотел поинтересоваться по поводу завтрашних планов, милорд? Они не изменились?

– Нет, граф. Завтра отдыхаем, а возвращаемся обратно послезавтра. О маршруте я дополнительно сообщу.

Граф поклонился и уже направлялся к выходу, когда его остановили.

– Милорд? – обернулся он озадаченный.

– Граф… хочу попросить вас об услуге…

– Да, милорд?

– Я вас очень прошу… если со мной что-нибудь случится, позаботьтесь об Аливии.

– Милорд? Откуда такие мысли? Я не понимаю…

Володя ненадолго задумался.

– Что тут непонятного? Мы же с вами не на прогулки, а в бою всякое может случиться. А Аливии, в ее теперешнем статусе, к отцу уже не вернуться. – Володя вздохнул. – Наверное не стоило мне торопиться с решением.

Граф задумался, пытаясь понять имеется в виде решение о принятии девочки в семью или согласие на герцогство.

– Не переживайте, милорд, – подбодрил его Танзани. – Девочка не останется одной. Если что, обещаю позаботиться о ней, да и у вас при дворе большая поддержка.

– Спасибо… – Володя кивнул Танзани, долго смотрел на закрывшийся полог шатра и печально закончил: – Этой поддержки при дворе я боюсь больше, чем открытых врагов. Господи, и зачем я ввязался во все это? За каким фигом Гвоздь так любил всякие истории о прекрасных принцах, принцессах и дворцовых интригах? Вблизи все это не так романтично и весело.

Следующий день совершенно неожиданно оказался для Володи вовсе не такой насыщенный делами, как он опасался. Получилось это благодаря Арвиду. Который прямо с утра завалился в шатер, не слушая возражений часовых – доктор был хорошим человеком, но принципы армейской дисциплины признавать категорически отказывался, а в армии находилось мало желающих с ним спорить, помня, в чьих руках окажутся их жизни в случае ранения. Да и авторитетом он как врач пользовался громадным. Так что часовой возражал против его напора как-то робко и только чтобы показать окружающим, что свой долг выполняет, но не копьем же тыкать врача? А как иначе его остановить?

– Милорд, я нашел того, о ком вы говорили?

Володя как раз в этот момент накидывал свой плащ и теперь старательно морщил лоб, пытаясь вспомнить о чем он говорил с врачом и кого тот искал. Врач, видя усиленную работу мысли князя, добавил:

– Знахарку. Помните, вы говорили о том, что хотели бы познакомиться с лечебными травами, которые используют наши знахари? Так вот, тут недалеко живет одна такая. Даже не одна, а с ученицей. Всего в часе пути. Если не торопится.

– Ах вот как… – Володя задумался, затеребив завязку плаща. – Вот что, мне надо будет на время отсутствия передать дела, это займет часа два, два с половиной. Будь готов к этому времени, навестим эту знахарку.

Арвид поморщился, он к такого рода медицине относился крайне скептически, но ради знаний князя, которыми тот периодически с ним делился в свободные минуту, готов был терпеть любую его прихоть и даже сам разыскал знахарку, в чьи методы лечения не верил.

Передача дел заняла даже немного больше времени, чем думал Володя. Требовалось составить планы тренировки, списки необходимых запасов для дороги, выделить гарнизоны в захваченные замки, пока не будут назначены новые владельцы. Ответить на множество возникших по ходу вопросов. Наконец отряд в сорок человек – с меньшим количеством людей Конрон, Танзани и Лигур просто отказались отпускать князя – выехал за пределы лагеря и отправился по дороге вместе с местным крестьянином, который и рассказал о знахарке.

– Не понимаю я этого вашего желания поговорить с ней, – ворчал Арвид. – Ну что можно получить от нее? Какие сведения?

– Ты напрасно пренебрегаешь знаниями о травах, Арвид. Поверь, это может быть намного эффективнее других методов. А в качестве профилактике им вообще цены нет.

– Ну не знаю. Я видел, как действуют ваши лекарства. Вот это я понимаю. Сразу видно, что за ними стоит огромная научная школа!

– Арвид, у нас сейчас очень жалеют, что в свое время не уделили внимания тому, что называют народными методами лечения и пытаются многое вспомнить. Не стоит повторять ошибок других. Тем более, других лекарств еще долго у нас не будет.

– А ваша сумка? Вы могли бы стать отличным врачом.

Володя покачал головой.

– Я уже говорил, что не врач.

– Да ну? Вы спасли двух людей, которых не смог бы спасти никто! И после этого говорите, что не врач?

– Арвид, давай-ка я тебе кое-что объясню. Меня учили оказывать помощь, делать операции, лечить многие болезни, дали соответствующие препараты, объяснили как и чем пользоваться, когда и сколько давать. Но Аливию я спас не потому, что такой великий врач, а потому, что знал что с ней и знал что делать по той причине, что аппендицит у нас способны вылечить в любой самой захудалой больнице в самой отдаленной глуши если там есть хотя бы плохой хирург. С принцессой и того проще – у меня было очень действенное лекарство от ее болезни и я знал как его давать. У меня есть опыт, но очень ограниченный и я лечу только тогда, когда могу определить болезнь. Столкнись с чем-то незнакомым и все мои лекарства могут оказаться бесполезными, хотя среди них наверняка будет действенное, но у меня не хватит опыта понять что надо дать и как. А потеряй я сегодня свою сумку и что буду делать? Можешь считать меня хорошим ремесленником во врачевании, но не врачом. Невелика заслуга лечить моими лекарствами – с этим справится любой крестьянин, объясни что и как делать.

– Прямо уж так.

– Ну возможно я преувеличил, но суть ты понял. Я как-то читал об одном хирурге. Который сделал операцию на горле другому человеку обычной щепкой. Я не знаю, что он использовал в качестве обеззараживающего средства, нашел что-то, но человека он спас. Вот это врач. Ему не нужны инструменты, чтобы лечить. Его опыта и знаний хватит на то. чтобы найти выход и использовать подручные средства. Я же в тех условиях без инструментов оказался бы скорее всего совершенно беспомощным.

После такого разговора Арвид надолго замолчал, обдумывая сказанное. Хмурился, что-то ворча себе под нос.

– Может вы и правы, милорд. Я заметил, что вы ничего не говорите мне о ваших лекарствах.

– А зачем тебе о них знать, если все равно их сделать не сможешь? Я рассказываю о болезнях, их причинах, историю как боролись с ними у нас. Зная это, ты найдешь свой способ борьбы с ними, опираясь на свои знания и свой опыт – тут я тебе не помощник.

– Но ведь они помогают! В отличие от всяких трав.

Володя вздохнул.

– Арвид, мои лекарства, ты прав, очень сильны. Но они сродни хирургическому ножу, когда все средства исчерпаны. Травы менее сильны в лечении, но они хороши для предотвращения болезней, или же на ранних стадиях.

– А что, ваши лекарства на ранних стадиях болезни не помогают?

– Помогают. Но если есть возможность обойтись без них, лучше обойтись. У любого моего лекарства есть побочные действия. Понимаешь, они сильны, но эта сила и губит, отрицательно действуя на другие органы. Расчет тут прост – здоровый орган справится с отрицательными последствиями, главное побыстрее задавить саму болезнь. Это себя оправдывает когда нужен быстры результат, но при длительном воздействии лечить уже приходится и тот орган, который пострадал из-за предыдущего лечения. Теперь ты понимаешь, почему я не очень охотно использую свои лекарства?

– А принцесса?

– Там выхода не было. Или смерть, или мои лекарства. Но самое сильное там только антибиотики.

– А какое отрицательное воздействие у него?

– Гм… Если говорить о человеке, то вроде бы никаких. Тут другое… Понимаешь, антибиотики напрямую воздействуют на болезнь, убивая ее. Это очень эффективно, из-за чего так быстро и происходит излечение. Но болезнь – тоже живое существо… мы уже говорили с тобой об этом. Антибиотики не убивают всех бактерий… Помнишь, я тебе рассказывал о них?

– И даже обещали показать как только мы доберемся до вашего микроскопа.

– Ну да. Так вот, антибиотики всех не убивают, но выживают те, что уже менее восприимчивы к яду. Ну как человек может приучить себя к яду и потом свободно съесть то, что убьет другого. Потом эти бактерии будут размножаться и каждое поколение будет все менее и менее восприимчиво к антибиотикам. А потом уже они перестанут действовать и придется изобретать более сильное лекарство. Вы с этим не справитесь. Потому самым эффективным будет не такое прямое лечение, а помощь организму в борьбе. Это медленнее, зато сам человек становится здоровее. Это как зарядка, только не для мышц, а для иммунной системы. Ну той, что борется с болезнью. Кстати, я заметил, что ни разу не болел у вас. Скорее всего это связано с тем, что у меня дома болезни уж очень поднаторели в выживании среди всех наших лекарств и защитная система моего организма, привыкшая бороться с гораздо более сильными противниками, с вашими болезнями справляется очень быстро. Однажды зимой в озеро даже упал – лед проломился, а потом почти ночь шел до дома. Даже не чихнул ни разу.

Арвид задумался.

– Но это значит, что ваши болезни будут для нас смертельны?

Теперь уже пришла очередь Володи думать.

– Верно… Но ты знаешь, что я пришел сюда из-за болезни? Даже наши врачи не могли меня спасти. Когда я уходил – жить мне оставалось месяца три. Когда я оказался у вас, от болезни не осталось и следа. Это был единственный способ спасти мне жизнь, правда без возможности вернуться домой. Я тогда долго думал над этим эффектом и полагаю, что он как раз связан с тем, что в моем организме убиваются все чужеродные элементы, а организм перестраивается по новой… Не знаю, как тут объяснить, чтобы ты понял. В вашем языке просто нет тех терминов. В общем, наших болезней у меня не осталось, а ваши слишком слабы против меня.

– Откуда же вы, милорд? – очень тихо спросил Арвид.

– Издалека… очень издалека…

– Я понял, что вы гораздо сильнее нас…

– Боишься, что пойдем завоевывать? Я же говорю, что билет в один конец. Неужели ты думаешь, что я хоть на секунду остался бы здесь после выздоровления, если бы мог вернуться? А кому нужны завоеванные земли, с которых невозможно вернуться? Арвид… я ведь не с горяча сейчас все это тебе рассказываю. Просто хочу, чтобы ты понял. Я что-то скрываю от тебя не потому, что таю секреты. Просто многое ты не поймешь и к нему надо двигаться постепенно. И сейчас я чуть-чуть приоткрыл кое-какие тайны. Ты ведь наверняка гадал откуда я.

– Есть немного, – хмыкнул Арвид.

– Ну вот тебе пища для размышления. Потом поделишься ими со мной, если захочешь, посмотрим, насколько близко подойдешь. Но с условием…

– Никому никогда. За кого вы меня принимаете, милорд?

– Просто предупреждаю на всякий случай, чтобы не осталось недоговоренностей.

Остаток пути Арвид засыпал Володю вопросами по поводу санитарии и ее влияния на предотвращении болезней. Признав в свое время навязываемые князем правил соблюдения чистоты в армии и следя за их соблюдением он теперь пытался понять причину, по которой чистота важна для предотвращения болезней.

– Жаль, микроскоп у меня на острове остался, – вздохнул Володя, – я бы тебе показал причину и вопросов бы не возникло. Ну ничего, если обустроюсь нормально, перевезу оттуда многие вещи к себе, тогда обустроим лабораторию.

Такая идея Арвиду понравилась до ужаса и он принялся громок сетовать на тупость иных благородных, которые так не вовремя затевают свои военные разборки и лишают его таких шансов узнать столько нового и начать спасать людей. Володя хмыкнул, но в такую дискуссию предпочел не вступать.

Наконец они добрались до места. Володя настоял, чтобы охрана осталась хоть и недалеко, но с ними к дому не пошла. К небольшому бревенчатому дому, стоявшему на небольшой поляне в лесу они подошли вдвоем с Арвидом. Врач искоса оглядел на развешанные на веревках пучки различных трав и поморщился, пробурчав что-то про суеверия.

– Я могу вам чем-то помочь, господа? – На крыльцо дома вышла сухонькая старушка лет восьмидесяти, опирающаяся на небольшую клюку. Ну прямо классическая Баба Яга. Сходство было настолько сильным, что Володя не выдержал и фыркнул, с трудом подавив смех. Пришлось делать вид, что закашлялся.

Одно плохо – Володя надеялся получить знания, уговорив травницу отправиться с ними, но эта старушка вряд ли запылает энтузиазмом и отправится в путешествии. Остается надеяться, что она знает кого помоложе, кто согласился бы присоединиться к армии. Ну и общие сведения получить можно.

Арвид презрительно скривился и отвернулся, делая вид, что он тут человек подневольный.

– Да, уважаемая… – Володя замялся, не зная, что говорить.

Старушка пристально поглядела на него.

– Вроде бы тебе рано еще болеть чем-то серьезным, а не серьезным… тоже вроде бы не похоже.

– Нет-нет, мы по другому делу.

– Перед тобой новый герцог Торендский Вольдемар Старинов.

Старушка еще раз оглядела Володю с ног до головы, не проявляя особой почтительности, впрочем.

– Вот, значит, ты каков…

«Вот ты какой, северный олень», – снова развеселился Володя и рассмеялся уже не скрываясь. Мда, расслабился. Стоило исчезнуть тому давящему напряжению, что постоянно присутствовало в армии, когда приходилось контролировать каждый свой поступок и жест и вот что получается. Впрочем, а кто говорит, что это плохо?

Володя вдруг сорвал с головы шапку и отвесил поясной поклон.

– Что ж ты бабушка как гостей встречаешь? Ты сначала их напои, накорми, спать уложи, а потом уже расспрашивай.

Русских сказок старушка явно не знала и откровенно растерялась от такого приветствия. Была бы тут Аливия, вот она повеселилась бы. Володя же, сбросив напряжение, веселился вовсю, благо и охранники их остались на дороге в лесу, когда убедились, что тут сеньору никто не угрожает. Наконец старушка что-то поняла и хмыкнула.

– Ох, молодежь. Герцог, а ведете себя…

Непонятно то ли знахарям позволялось вести себя с благородными достаточно свободно, то ли старушка благодаря своему жизненному опыту сообразила, как стоит говорить, но она перестала подозрительно коситься на них и распахнула перед гостями дверь дома.

Избушка – очень напоминающая внешне обычный сруб, внутри оказалась довольно просторной, состоящей всего из одной комнату и небольшого закутка перед дверью, где можно было снять верхнюю одежду зимой или в дождь. В самом доме из обстановки было две кровати и большой грубый деревянный стол посередине. Еще, правда, печь в углу – не русская, но занимающая довольно много места.

– Вы здесь одни живете? – поинтересовался Володя, осматриваясь. – Так далеко от людей?

– Не так уж и далеко, ваша светлость, – старушка мигом уловила смену интонации и ответила уже серьезно. – Деревня недалеко расположена. А то что в лесу, так лес – мой кормилец. Я в нем травы собираю, готовлю. – Тут она перехватила взгляд князя, который рассматривал две кровати. – А со мной еще ученица моя живет.

– Понятно… – Володя огляделся, придвинул лавку поближе к столу и сел, уставившись в одну точку. И о чем тут говорить? Наверное, придется все честно объяснить и что именно требуется. Так он и сделал.

– Понятно… – теперь уже повторила старушка. – Странно, что ваш врач не отговорил вас, милорд. Они нам, знахарям, не очень верят.

Арвид фыркнул.

– Потому что шарлатаны! «Сорвать в полнолуние и ни в коем случае в другое время» – явно кого-то передразнил. – Милорд, вы ведь образованный человек! Ну какая разница в какое время должен быть сорван цветок, даже если предположить, что он обладает какими-то лечебными свойствами? Это же совершенно неразумно?

– Почему?

– Что почему? – Арвид даже растерялся. – Почему я не могу сорвать его днем, например? Вот как это можно объяснить?

– Легко. И вполне научно. У растений, как у всего живого, есть свой ритм жизни, который чередуется периодами активности и периодами сна. То растение, о котором тебе говорили, скорее всего ночное, а значит именно ночью оно наиболее активно, тянет соки из земли, которые несут разные вещества и наполняют его листья и стебли. Если сорвать его именно в этот момент, то все эти вещества останутся в нем. Днем же оно «спит», соки текут медленно, обмена веществ нет, а потому сорванное в момент его наименьшей активности ничего не дадут, а то и навредят.

Арвид открыл рот, чтобы возразить, но так и замер, обдумывая слова. Он дураком не был и мог признать, когда не прав, но…

– Это точно или ваши предположения?

– Скажем так, мои предположения, основанные на знании биологии. Я мог бы наговорить кучу умных слов типа хлорофиллы, клетки, минералы, питательные вещества, но смысла не вижу. Травы ведь лечат не сами по себе, а потому, что умеют накапливать в себе и преобразовывать разные элементы, добытые из почвы в вещества, которые воздействуют на людей. Чай из ромашки, например, отличное успокаивающее средство, а так же противовоспалительное.

– Все равно это звучит как-то…

– Не научно? Извини, но я читал кое-что из твоих книг. Может по вашему это не научно, но в случае болезни я предпочел бы именно этот не научный метод, чем ваши строго научный «положить в рот жабу и держать ее там некоторое время от воспаления горла». Конечно, это не навредит, но и не вылечит ангину, зато очень противно. Но вот фокусы с ртутью гораздо более опасны. Арвид, вы вообще представляете, что ртуть ядовита? Вылечить ей язвы может и можно, но зато потом приобретаешь такой букет болезней, что проклянешь все на свете.

– Ты же сам говорил, что любое лекарство так действует.

– Не любое и не так. Арвид, тебе ли не знать, что разница между ядом и лекарством всего лишь в дозе или в способе приготовления. Ртуть же не полезна в любом количестве. Потому исключи ее из своего арсенала лекарств. Поверь мне, не стоит она того.

– Кто ж из вас врач? – вдруг заговорила старушка, до этого молча слушавшая их разговор. – Милорд, вы говорите очень правильные вещи, но откуда вы можете знать, если не врач?

– Меня учили на врача, уважаемая. При случае могу оказать помощь…

– Он спас свою сестру от воспаления в боку, – вмешался Арвид. – И он многое знает. Потому я и слушая, когда он советует обратиться за помощью к травникам. – Врач вздохнул. – Нам надо найти кого-то, кто согласился бы отправиться с нами и поделиться знаниями в обмен на знания.

– Я согласна!

Володя развернулся… В дверях стояла девушка лет семнадцати в простом платье, пшеничного цвета волосы свободно, без всяких завязок лежали у нее на плече… чистые, в отличие от волос многих крестьянок, которых приходилось встречать Володе.

– Беатрис! – Старушка поднялась.

– Все в порядке, бабушка. Я слышала разговор… Не ты ли мне говорила, что я уже знаю все. Что знаешь ты и что мне пора отправиться в дорогу за новыми знаниями?

Старушка покачала головой.

– Беатрис-Беатрис… всегда спешишь… как была непоседой, так и осталась.-

– Бабушка…

Володя быстро понял почему именно старушка не хочет отпускать свою ученицу с ними.

– Я обещаю, что с позабочусь о ней. Врач очень уважаемый человек и как его ученица, девушка будет пользоваться всем уважением.

Уговоры длились еще долго, но под общим напором старушка сдалась. Перед отъездом девушка даже всплакнула.

– Ну-ну, не переживай так, девочка, – травница погладила девушку по голове. – Рано или поздно это должно случиться.

– Но ты одна останешься…

– О, не переживай, – старушка улыбнулась. – Мне уже давно предлагали взять новую ученицу. Дадут боги, успею воспитать еще одну. Езжай, девочка.

Вещи собрали быстро, двое солдат вызвали для помощи и они старательно паковали платья, пучки разных трав, коробки с какими-то глиняными баночками. Девушка освоилась быстро и уже решительно покрикивала на солдат, когда те что-то делали не так. Правда это у нее получалось как-то по-доброму, вроде бы и сердиться, но обидеться на нее совершенно невозможно.

– Милорд, – рядом остановилась травница. – Я поверила вашему слову, что вы защитите мою девочку, потому и отпуская ее с вами. Но если с ней что-нибудь случиться, будь вы кто угодно, пусть даже наш новый герцог – прокляну. Если мне будет суждено возвыситься в следующей жизни, я превращу вашу в муку.

Володя улыбнулся.

– Не беспокойтесь, никто ее не обидит.

– Арвид, ведь тебе придется о девушке заботиться, – заметил Володя, когда они уже подъезжали к лагерю.

– Я уже понял это, – проворчал он. – Никогда не хотел брать учеников и вот, сподобился… Даже не ученика получил, а ученицу. А все ради вас, милорд!

– Ну если быть точным, то ради моих знаний, – хмыкнул Володя. – А пока советую отдохнуть – завтра выступаем. Раненных всех определили?

– Да, милорд. Часть оставили у крестьян – они позаботиться о них. Легко раненные отправлены в захваченный замок – остальные могут продолжать путь.

– Вот и хорошо…

На следующее утро Лигур застал князя за изучением какого-то списка. Рядом лежала расстеленная карта, на которую Володя изредка поглядывал. Поскольку князь список убирать не стал и даже не сделал попытки его чем-то прикрыть, Лигур искоса заглянул в него – это оказался список городов, расположенных в три колонки.

– Выдвигаемся прежним маршрутом? – поинтересовался вошедший следом граф Танзани.

– Нет. – Володя достал карандаш и что-то пометил в списке, а потом на карте. – Сделаем небольшой крюк. Надо проверить кое-какие обещания. Заглянем в ближайший город.

– Но мы сейчас не можем осаждать города…

– Мы и не будем, граф. Если я прав, то нам осаждать города не придется. Проверим. В крайнем случае потерям дня три. Двигаемся по Карскому тракту. Пункт назначения – Карск.

На этот раз солдат никто не торопил и армия двигалась неспешным маршем с обозами и сопровождающей толпой из маркитантов, которые ужасно раздражали Володю, но поделать ничего не мог.

Беатрис оказалась до крайности любопытной девушкой – она быстро заметила, что Арвид хоть и считался лучшим врачом, но по всяким возникающим сложным случаем предпочитал советоваться с новым герцогом, хотя последний упорно отказывался считать себя врачом. На закономерный вопросы Арвид отмалчивался, а приставать с ними к герцогу девушка не решалась. Пришлось ей пока спрятать вопросы поглубже, надеясь, что со временем все прояснится.

Когда до Карска оставалось часа два пути, Володя выслал вперед отряд с сообщением о прибытии нового герцога, желающего посетить свой город. Присутствующий при этом граф недоверчиво хмыкнул, но вмешиваться не стал. Тем больше оказалось его удивление, когда перед воротами города выстроился чуть ли не весь магистрат в полном составе, а по сторонам дороги в почетном карауле стояла городская стража. Председатель магистрата, мужчина лет шестидесяти, хотя и уже убеленный сединой, вышел вперед с символическими ключами от города на бархатной подушке.

Когда Володя остановил коня перед ним, тот отвесил глубокий поклон.

– Ваша светлость, город Карск рад приветствовать своего законного господина. Мятежники были нами арестованы и они дожидаются вашего суда.

– Благодарю, уважаемый Велий… – граф Танзании удивленно вскинулся, но тут же понятливо кивнул и нахмурился, о чем-то задумавшись. – Поскольку мы спешим, то не сможем надолго задержаться в вашем городе, только до завтра. Потому давай отложим торжественную часть на потом, когда мы окончательно сломим силы мятежников.

– Как скажете, милорд. Ваши комнаты ждут вас…

Однако отдыхать не пришлось. Сначала Володя проследил как устраиваются солдаты, потом заседание магистрата…

Князь положил на стол две тетради и придвинул их к Велию. Тот хотел уже было взять их, но передумал и чуть отодвинул.

– Здесь окончательная редакция статуса вольных городов, права и обязанности их перед герцогом. Вторая тетрадь – вероятное разделение собственности, ответственности и полномочий. Здесь допустимо обсуждение, но его лучше провести когда окончательно станет ясно какие города герцогства получат статус вольных, а какие останутся в подчинении феодалов. Полагаю, тут не то, что можно решить с ходу, тем более я пока не представляю всей картины ответственности магистратов.

– Безусловно наш совет, – Велий оглянулся на остальных членов магистрата, – даст все необходимые пояснения, ваша светлость.

– Ничуть не сомневаюсь. Тем не менее стоит заслушать и представителей других городов. Вот здесь… – Володя достал третью тетрадь, – проект создания законодательного и совещательного органа, который я назвал парламент. Здесь описана структуру, как формируется, ответственность и обязанность. Думаю окончательный статус будет утвержден именно на заседании парламента первого созыва. Так у закона будет больше легитимности.

Велий растерянно замер.

– Милорд, вы предлагаете нам принять участие в формулировании законов?

– Совершенно верно. Поскольку закон касается в основном вас, то вам его и формулировать… Только он не должен противоречить общему своду законов герцогства, – Володя правой рукой придавил одну из тетрадей к столу. – Мой секретарь приготовил по две копии всех законов. Одна остается у вас, а со второй я прошу снять копии ваших писцов и распространить для ознакомления другим городам…

Совещание с магистратом закончилось уже поздней ночью, точнее даже уже утром. Зато обсудили все спорные вопросы и уточнили множество деталей. Как понял Володя, на совещании присутствовали и представители некоторых других городов, которые случайно оказались в городе в подходящий момент. Вторые копии немедленно были отданы писцам, которые взялись за переписывании сводов.

– И на будущее, вам лучше иметь несколько копий всех законов, одна из которых должна лежать в магистратуре в свободном доступе, чтобы любой желающий мог ознакомиться со сводом.

– Любой?! – удивился кто-то.

– Уважаемые, знание законов не привилегия отдельных законников, они должны быть известны как можно большему числу людей. И если они умеют читать, то должны получить свободный доступ к первоисточнику. Потому заведите отдельные кабинеты для таких посетителей, где им будет удобно читать.

По такому «пустяку» спорить никто не стал и стороны расстались довольные друг другом: Володя убедился, что Рутерн сдержал слово, а магистрат города получил подтверждение из первых рук о том, что предложенная законодательная реформа будет осуществлена, даже если не все, чего они желали удалось получить.

Карск армия покидала с рассветом… Совершенно не выспавшийся князь отчаянно зевал и боролся со сном.

– Сейчас бы кофе… – мечтательно протянул он. Потом повернулся к графу. – Ну что? Заглянем еще в парочку городов?

– Я и в этом вымотался, – буркнул тот. – Всю ночь не спал, разбирался с пленными.

– Есть кто из списка?

– Парочка мерзавцев. А вот с остальными, тебе придется разбираться самому, – с некоторым злорадством добавил Танзани.

– А чего с ними разбираться? Я это дело Винкору поручил – он все знает. Часть уже отправилась в столицу пополнять армию короля и выслуживать прощения, а их наследники принесли присягу. С остальными сложнее… слишком много крови на них… – Володя нахмурился. – Придется разбираться позже. Слава Богу, таких немного.

В следующих двух городах все повторилось почти так же, как и в Карске. Та же торжественная встреча, такое же совещание до утра. Дальше уже всей армией идти не стали и Володя разослал небольшие отряды в ближайшие города, чтобы прояснить ситуацию в них. Они как раз вышли на прямую дорогу в замок герцога Торенды когда некоторые из них вернулись с сообщением, что и в них нового герцога приветствовали с радостью и всячески выражали свою верность.

– Все-таки мятеж – не самое хорошее дело для развития торговли, а именно продажей своих промышленных изделий города и живут, – заметил Володя графу. – Герцог должен был учитывать это. Если уж затевать все дело, то оно должно быть как удар молнии – быстрым, стремительным и смертельным. А он занимался непонятно чем все это время. И на что рассчитывал?

– Полагаю, у него был шанс…

– С помощью внешних сил? Ну-ну. В таких делах полагаться на них последнее дело – цена может оказаться много выше выигрыша.

– Ты будто сожалеешь, что герцог потерпел поражение.

– Ни в коем случае. Просто пытаюсь понять его логику. Вскоре предстоит с ним разговор, а я никак не могу сообразить с чего все началось. Чего он хотел?

Танзани вздохнул… отвернулся и долго изучал горизонт.

– Тут я могу тебе помочь, – наконец заговорил он. – Глупо получилось. Герцог был очень дружен со старым королем… собственно, они друзья детства… росли вместе, потом воевали… В общем, когда король умер он вообразил, что может поддерживать похожие отношения с его сыном… скорее даже покровительственные. Артон же человек вспыльчивый и однажды не выдержал и наговорил много всего на одно из многочисленных замечаний герцога. Тот же вместо того, чтобы переждать – Артон при всей его вспыльчивости не злопамятен – уехал, заявив, что вернется только когда король официально попросит у него прощения. Артон, естественно, такого сделать не захотел. Да и не мог… Но хуже всего, что это требование совсем вывело его из себя и он отправил следом за герцогом гвардию с приказом доставить его во дворец в цепях. Дальше сам можешь понять…

Володя на миг замер, потом покачал головой.

– Вы хотите сказать, что вся эта кровь… все жертвы, поставленная на грань краха страна… все это из-за мелочной ссоры между королем и герцогом?!

– Ты не понимаешь…

– И даже понимать не хочу! О, Господи!!! Ну Артона я еще могу понять, хотя и не оправдываю – мальчишка, но герцог…

– Король старше тебя…

– По возрасту возможно. Но старшинство определяется не только годами, но и жизненным опытом, а он у меня поболе будет… Ладно, извините, граф, давайте не будем продолжать. Боюсь, я сейчас тоже наговорю много всего лишнего.

Дорога сделал резки поворот и вдали показались стены знакомого замка. Армия возвращалась домой.