"Шервуд Андерсон. Я хочу знать зачем" - читать интересную книгу автора

четверых. Выдумка была моя, признаюсь, я и подговорил остальных. Их звали
Хенли Тарнер, Генри Райбек и Том Тамбертон. Я располагал тридцатью семью
долларами, заработанными мною в бакалейной лавке Эноха Майера, где я зимой
работал по вечерам и субботам. У Генри Райбека было одиннадцать долларов, а
Хенли и Том имели не то по одному, не то по два доллара. Мы все подготовили
и ничем себя не выдавали, пока в Кентукки не окончились все весенние,
состязания и наши лучшие спортсмены; те, кому мы завидовали больше всего,
не покинули город, - тогда улизнули и мы.
Не стану рассказывать о тех неприятностях и затруднениях, которые у
нас были, когда, мы путешествовали на товарных поездах. Мы проезжали через
Кливленд, Буффало и другие города, видели Ниагарский водопад. Там мы
накупили разных вещиц, сувениров - ложечек, открыток и раковин с видами
водопада для сестер
и матерей, но решили их лучше домой не посылать. Мы не хотели навести
домашних на наш след, ведь нас могли бы сцапать.
Как я уже сказал, мы добрались до Саратоги вечером и пошли прямо на
ипподром. Билдед накормил нас на славу, устроил нам ночлег на сеновале над
конюшней и обещал держать язык за зубами. Негры очень порядочные люди в
таких делах, они не станут доносить на вас. Часто, убежав вот так из дому,
вы можете встретить, белого, который внушит вам доверие, даже даст вам
четверть или полдоллара, а потом пойдет и вас выдаст. Так поступают белые,
но не негры. Им вполне можно довериться, они честнее с ребятами. Не знаю,
почему.
В том году на состязания в Саратову съехалось много народу из нашего
города - Дейв Уильямс, и Артур Малфорд, и Джерри Майерс, и другие. Немало
было также людей из Луисвиля и Лексингтона, которых Генри Райбек знал, а я
нет. Это были профессиональные игроки, как и отец Генри Райбека. Он
букмекер*{Человек, принимающий заклады от публики на скачках и бегах} и
большую часть года проводит на ипподромах. Зимой он тоже долго не
засиживается дома, а ездит по разным городам и устраивает игру в лфараон╗.
Он человек приветливый и щедрый и постоянно присылает Генри подарки: то
велосипед и золотые часы, то костюм бойскаута, то еще что-нибудь.
Мой отец адвокат. Он порядочный человек, но зарабатывает немного и не
в состоянии делать мне подарки; да я ведь почти взрослый, так что больше их
и не жду. Он никогда не отзывался дурно о Генри, но отец Хенли Тарнера и
отец Тома Тамбертона говорили своим мальчикам, что деньги, которые
достаются таким путем, - грязные деньги и что они не желают, чтобы их
сыновья росли среди игроков и прислушивались к их разговорам.
Все это правильно, и я полагаю, что люди эти знают, что они хотят
сказать, но я не понимаю, при чем тут Генри или лошади. Поэтому-то я и пишу
этот рассказ. Я в недоумении. Скоро я стану взрослым, и я хочу мыслить
правильно и быть человеком в полном смысле этого слова, а на скачках, на
Восточном ипподроме, я видел нечто такое, в чем никак не могу разобраться.
Что поделать, я помешан на породистых лошадях! И это у меня издавна.
В десятилетнем возрасте, когда стало ясно, что я вырасту высоким и не
смогу стать жокеем, я чуть не умер от огорчения. Жил у нас в городе такой
Гарри Хеллинфингер, сын почтмейстера, уже взрослый, но слишком ленивый,
чтобы работать. Он предпочитал слоняться по улицам да издеваться над
ребятами, то посылая их в скобяную лавку за буравом для сверления
квадратных дыр, то придумывая другие подобные глупости. Он и меня разыграл: