"Поль Андреота. Очищение огнём" - читать интересную книгу автора

следующего дня я был в Тузуне.

Глава 2

Как правило, в подобных случаях используют один из двух приемов. Или вы
надеваете серый костюм и шныряете туда-сюда с непроницаемым видом, наматывая
на ус всю информацию, какая только подвернется. Или вы прибываете с помпой и
кидаетесь в самую гущу событий, взбудораживая все вокруг. Правда, есть еще
одно решение: вы устраиваетесь с удобством в глубоком кожаном кресле в холле
местной гостиницы, заказываете двойной скоч и записываете все, что приходит в
голову, ничуть не беспокоясь о достоверности. Однако в отеле Тузуна "Золотой
лев" отсутствовало глубокое кожаное кресло. Да и холла не было. Одно и то же
помещение служило столовой, баром и конторой, и ставни на окнах никогда не
открывались. На следующее утро после моего прибытия сам хозяин появился из
кухни, вытер руки передником и подал мне завтрак.
Мсье Лорагэ, заботясь об удобстве своих гостей, постоянно находился в
движении. Он был похож на опытного регбиста. Больше всего ему хотелось узнать,
какую модель стиральной машины я рекламирую. Когда он узнал, что я журналист и
только что прибыл из Парижа для расследования истории с проколотой
фотографией, его улыбка вдруг исчезла, углы губ опустились, лицо стало серым.
Не говоря ни слова, он пошел к бару, взял бутылку вина и вернулся с двумя
стаканами.
- Вы не шутите? Вы действительно верите в эту историю?
- А вы?
- У вас в Париже, - сказал он, наполняя стаканы, - небось думают, что мы
все простаки, не так ли?
- Мы в Париже тоже простаки, - заметил я.
- Послушайте... До войны мы были субпрефектурой. Нас лишили субпрефектуры.
При Манде-Франсе здесь собирались провести автостраду. Ее чуть было не
построили. Но планы изменились, и теперь она проходит за сто миль отсюда.
Последние пять лет муниципальный совет борется за то, чтобы создать здесь
индустриальную зону. Нашим молодым людям приходится ехать в Данс или Бордо,
чтобы получить работу, некоторые уезжают за границу. Все, что у нас есть, -
это туризм, да и то в середине августа, при цене сорок пять франков за все, у
меня еще есть пустые комнаты. Вот какие здесь дела. А вы только и можете
написать в своей газете, что мы верим в дьявола?
Он говорил довольно громко. Все вокруг постепенно умолкли и стали
прислушиваться. Три человека у стойки бара со стаканами в руках смотрели на
меня с таким видом, словно только ожидали сигнала, чтобы поставить стаканы и
линчевать меня.
- Кто такой Бонафу? - спросил я.
- Целитель, - хозяин предупредил мой следующий вопрос. - Езжайте по дороге
на Сен-Жульен. Через две с половиной мили увидите дорогу налево. Там он и
живет.
- А кто у вас местный доктор?
- Казаль. Доктор Казаль. Третий дом в Проломе. Он вас примет, не надо даже
записываться. Хотите еще что-нибудь узнать?
- Да, - сказал я, вставая, - что будет к ленчу?
- Единственное наше утешение - это обилие еды. И еще белое вино. Жаль
только, что оно не вывозится в другие районы.