"Федерико Андахази. Милосердные" - читать интересную книгу автора

не могли предположить, какую ошибку они совершат, втянув Клер в затянувшееся
бегство, которое началось более двух лет назад в Сомерс-Тауне. Позади
остались Довер, Калэ и Париж. Они уже не были беззаботной троицей, что
мимоходом миновала Труа, Вандувр и Люцерну. Шелли, невзирая на свою юность,
душою был дряхлым старцем; Мэри, казалось, страдала душевным расстройством,
а Клер уже давно стала помехой для влюбленной парочки. Она явно не обладала
ни одним из достоинств, украшавших ее отчима, зато с избытком унаследовала
пороки своей матушки, госпожи Клэрмон. Клер была своего рода навязчивым
кошмаром: ее хрупкое здоровье и, более того, переменчивый рассудок, который
порой, казалось, полностью покидал ее, превратили путешествие в сущий ад, и
пребывание на Вилле не предвещало ничего хорошего. С другой стороны, Байрон
как будто вовсе не стремился избавиться от Клер, ее общество даже забавляло
его, однако не настолько, чтобы постоянно терпеть ее рядом. Строго говоря, и
сам Байрон все чаще с трудом скрывал свое раздражение по отношению к Клер.
Блеск ее красоты, некогда ослепивший его, постепенно стал меркнуть на фоне
духовного убожества и тем более скудоумия, которое в последнее время просто
бросалось в глаза Сколько бы Байрон не обманывался, он больше не мог
скрывать от самого себя, что единственное качество Клер, некогда
прельстившее его, состояло в чувственности, граничащей с нимфоманией, от
которой теперь, похоже, не осталось и следа.
Завтрак прошел в молчании. По какой-то загадочной причине, после
приезда на Виллу Диодати никто не остался прежним. Полидори не мог
избавиться от впечатления, что от него что-то скрывают, хотя, по правде
говоря, это подозрение никогда не оставляло его, независимо от обстоятельств
или окружения. Возможно, теперешнее его ощущение было порождено не чем иным,
как его собственными секретами, ведь, как раз он, Полидори, скрывал нечто
существенное. Беспристрастный же наблюдатель, напротив, сказал бы, что все
друг от друга что-то таят. Напряженное молчание, висевшее над столом, было
нарушено прибытием лодки; сидевшие за столом увидели, как она швартуется к
молу. Четверо сотрапезников попытались скрыть свое беспокойство. Полидори
побледнел.

10

Хам вышел навстречу посетителю, который уже высадился на сушу и под
дождевыми струями направился по тропинке, что вела к Вилле. Через несколько
минут Хам вернулся в гостиную и доложил:
- Префект Мишель Дидье желает побеседовать с Милордом.
- Пусть войдет, - не скрывая любопытства, приказал Байрон.
Дидье был шарообразным мужчиной с красными щеками. После ходьбы он
слегка задыхался и когда говорил, к его голосу в качестве постоянного
монотонного сопровождения примешивался пронзительный астматический присвист.
Первым делом префект заявил Байрону и его друзьям, что от всей души
приветствует их, а также желает им провести время наилучшим образом, хоть, к
сожалению, погода, в чем, впрочем, они сами уже имели возможность убедиться,
сущая беда. Это был продолжительный и высокопарный монолог. Несмотря на
то, - сказал он, - что ему известно, что высочайший гость прекрасно плавает
и гребет, он считает своим долгом предостеречь, что в настоящих
климатических условиях чрезвычайно опасно пускаться в плаванье по озеру. Ему
не хотелось бы присваивать лавры Гомера, но он не может умолчать о том, что