"Михаил Анчаров. Козу продам" - читать интересную книгу автора

Михаил Анчаров

Козу продам

Какое прекрасное желтое слово - степь! Откуда я знаю, что чувствуют
степняки, когда лежат, идут, бегут или скачут по степи на лошади. Откуда я
знаю?! Откуда я знаю, что чувствуют москвичи, которых занесло в эшелоне,
постукивающем колесами на высокой насыпи, но я могу сказать, что чувствовал,
когда видел эту степь, и что чувствую теперь, через полсотни лет, через
полвека с тех пор, как я ее видел...
Шестьдесят лет - срок жизни для одного человека немалый. И я, не
упорствуя, без нажима, совершенно свободно, выхватывая из памяти что попало
и при каких угодно обстоятельствах, когда я вспоминаю эту степь и даже не
саму степь, а слово "степь" - желтое просторное слово, я тогда испытываю то,
что я не испытываю при воспоминании о всяких там горах, лесах, полянах,
садах, городах...
Степь... Степь... Откуда ты во мне? Когда я всю жизнь прожил среди
искусственного камня домов, тротуаров и асфальтов?
Мне было тогда восемнадцать лет. Потому что это был 41-й год... И я
первый и последний раз за всю последующую жизнь увидел степь.
Я не буду больше писать про степь. Я про нее ничего не знаю, но буду
думать о ней все время.
Мы лежали с ней официально голые, потому что только что расписались. А
надо вам сказать, что расписывались тогда мало, шла война. Была осень 41-го
года. И все же я сходил к начальнику части, полковнику, и отдал ему рапорт о
том, что хочу жениться. Он молча прочел, отдал комиссару, тоже полковнику,
полковому комиссару, и они стали смотреть на меня. Они смотрели на меня, на
молодого идиота, и, видимо, старались подобрать слова. Слов я не помню. И
слава богу! Потому что если бы я запомнил то, что они мне сказали, я бы не
решился это записать. Не отговорив меня, они выдали мне разрешение на брак с
гражданкой такой-то...
И вот, проделав все формальности, которые мне теперь вовсе не кажутся
трогательными, мы официально разделись догола в пустой квартире, которая вся
ушла в бомбоубежище, потому что тревогу уже объявили. Мы вместе легли в
постель и должны были бы испытать необыкновенно приятное ощущение, которое
тут же кончилось, не начавшись, когда она сказала: "Война только еще
начинается, и тебя могут убить. Как же я тогда выйду замуж, если я не буду
невинной? Поэтому давай ничего делать не будем". Вы мне, конечно, не
поверите, но тогда мне ее слова показались справедливыми. И я, вместо того,
чтобы погнать ее к чертовой матери, сразу же, не раздумывая, согласился и
всю войну хранил ей физическую верность.

...Что-то взорвалось, кого-то убили... пейзаж, что ли, подпустить...
Поэтому, когда через несколько лет меня все же не убили, и я вернулся
со второй войны, мне сказали, что я огрубел. Огорченный этим
обстоятельством, я с другой женщиной решил довести это дело до конца. И
довел его с другой женщиной с большим успехом.
Степь... Степь... По-моему, трогательно, вам не кажется?
Певцы раскрывали дипломированные пасти, и в них хотелось закинуть
шайбу. В огромных залах зверствовала культура. Остальное доделывала