"Михаил Леонидович Анчаров. Страстной бульвар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

раздался вой, как будто бомба падала, потом тихий треск, и опять всё
починилось, и снова -- "вдох, выдох... вдох, выдох"...
Мама его умерла полмесяца назад, как раз когда он из части ехал с
Дальнего Востока в Москву...


-- Вы в Нуреке не бывали? -- спросил её Жигулин.
-- Нет, -- улыбается она.


...Валя тихонько вышла из подъезда и вернулась на Страстной бульвар.
Было тепло, сидеть можно было сколько угодно, а есть почти не хотелось. Валя
заплакала. Она свою маму вспомнила, и как та перед смертью просила
родниковой воды, а ведь была горожанка и родниковой воды никогда не видела,
но, может быть, поэтому и просила перед смертью. А как это перед смертью? А
как это вообще может быть -- перед смертью? Солнце ушло за дома, наступил
майский холод, и есть хочется. Это значит, и Жигулин умрёт, Саня? И я? Но
ведь война уже кончилась! Она встала со скамьи и увидела, что Жигулин сидит
рядом, а у ног его -- чемодан. Потом подошёл Мызин и взял чемодан.
-- Сутки отдохнёшь, -- сказал он. -- Идите есть. Потом к матери на
кладбище съездим, попрощаешься.
И унёс чемодан.


-- ...А в Вилюе не бывали? Там завотделом кадров на вас похожа.
-- Нет... Я врач.
-- Врач? -- обрадовался Жигулин. -- Может быть, я вас в госпитале видел?
-- Где?
-- В Польше... Вы были в Польше?
-- Нет... А вы там в госпитале лежали? -- спросила она. Ей показалось,
что он как-то даже засуетился.
-- Немножко... -- сказал он и увёл разговор в сторону.
И опять трёп. Расхорохорился совсем, развеселился. Выступает и
выступает. И последний раз за вечер:
-- Может быть, я вас в Гидрострое видел?
-- А что это такое? -- спросила она.
Ей всё было про него интересно.
-- Это такая организация... Ну, не знаю, ужасно знакомое лицо... А
почему вы так рано уходите?
-- У меня у самой гости. Я вот Мызину помогла, а у меня у самой гости.
И ушла. Застолье стало громче и скучней.


...Они сидели рядом у пустого обеденного стола, и она боялась дышать. И
он курил папиросы "Северная Пальмира", которые купил, ещё подъезжая к
Москве. "Мама не знает, что я курю, шиковать так шиковать".
-- Пойдём в загс, -- сказал он. -- Жениться.
Он ей объяснил. Завтра он уезжает. Ей жить негде -- будет жить в его
комнате. Иначе комната пропадёт. В Москву он вернётся неизвестно когда, а
может, и никогда. Да и вообще теперь...