"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

-- Да господи! -- закричал Аверьянов. -- Позарез!
И директор велел ему выписать командировку, сам же ушёл, предварительно
показав документы и предложив начать жизнь сначала.
-- Это можно, -- сказал Аверьянов.
Когда за директором захлопнулась дверь, Аверьянов сказал:
-- Пижон... Ты ещё не знаешь, как Аверьянов работает...
-- Напугал до смерти, -- сказала секретарша.
-- Пижон, -- сказал Аверьянов. -- Пижон.


Перед будущим начальником будущего строительства лежал город.
Небольшой, домашний, где-то уютный, в чём-то захолустный, периферийный,
приземистый, уходящий в прошлое, доживающий свои неинтересные дни и лениво
грезящий о перспективах.
Но городок ещё не знал, что его ждёт, а директор знал.
Ему было уже за тридцать два года, и ему не нравилось название его
должности -- начальник строительства. "Начальник" похоже на начинающего,
"руководитель" лучше, но тоже вроде вожатого, который за руку водит. Ему
нравилось, чтобы он был "директор".
И городок не знал, что к его воображаемым стенам подошёл директор, у
которого в мозгу кипели директивы. Городок застыл в бессистемности своего
развития, и потому теперь его ожидали крутые повороты. Полузаросшая речка.
Костёр на берегу. Примелькавшиеся очертания полудеревенских домов (низ --
каменный, верх -- деревянный), имевших традицию, но, как думал директор,
явно не имевших истории, стеклянное кафе при дороге, модерное для этих мест,
застывшая стройка какого-то несостоявшегося завода и сушь, тишь и шёпот
камыша. Облака до горизонта.
-- Ладно, -- сказал директор сам себе. -- Немножко увольнений для начала
и много кирпича, бетона, самосвалов, железных конструкций, приезжих людей,
новых замыслов в русле генерального плана и ритм, ритм.


Полтора института позади, все мальчишеские увлечения второй половины
века, неудачная женитьба на чьей-то дочери и опыт практической работы в
развивающихся странах. Война знакома по кинофильмам и периодической печати,
грехов ещё нет, энергии -- на две биографии. На дне души -- болевая точка,
ну а с другой стороны, может быть, без любви-то и лучше.
-- Ладно, -- сказал директор. -- Ладно. В конце концов, речка здесь
есть. Построю катер со стационарным мотором, камыши надо будет убрать, а
русло выпрямим -- соберём энтузиастов и русло выправим. Новое место, новая
жизнь, и я хочу здесь остаться директором завода, который я сам построю, мне
это твёрдо обещали. К чёрту болевые точки! Всё заново. Всё от нуля. И ещё:
запретить костры на берегу, опасно в пожарном отношении. Хватит захолустья,
хватит безалаберности. Всё заново. Всё от нуля.
Но он не знал, тогда ещё не знал, что в этом городке живёт дикая женщина
по прозвищу Минога и что в прошлое воскресенье на реке убили человека.
Где-то хлопнула форточка, лязгнуло и рассыпалось стекло.
Место действия здесь тихое, безветренное, окна маленькие, но стёкла
везде стёкла.