"Михаил Леонидович АНЧАРОВ. Прыгай, старик, прыгай! (Повесть)" - читать интересную книгу автора

добровольное признание сколько дают? Я раньше знала, да позабыла... Сколько
лет прошло... Или пиши, что я взятку тебе предлагала.
Майор стукнул кулаком по столу:
-- Ты не куражься надо мной, не куражься!.. Докажем вину -- посадим, не
докажем -- пойдёшь на все четыре! Как миленькая! А над законом куражиться не
дам. Я твой маневр раскусил.
Открылась дверь, и вошёл Громобоев. Майор хотел встать, но передумал.
-- Гражданка Копылова, вы вызваны свидетелем по делу об убийстве
Золотова В.Г., -- сказал майор и протянул бланк допроса. -- Вот здесь
распишитесь...
-- Слушай, начальник, -- сказала Минога. -- Вот человек приезжий, мне
интересно... Я ему буду давать показания, а ты ступай...
Майор подскочил, яростно уставился на неё, но потом взял себя в руки.
-- Ну, вы видите теперь? -- сказал майор. -- Что это за человек?
-- Ничего... ничего, -- сказал Громобоев. -- Может быть, правда нам
лучше поговорить наедине?
-- Я буду в соседней комнате, -- сказал майор.
И ушёл.
Тихо стало в кабинете.
Громобоев сел за стол и покосился на пасмурное лицо.
-- Начнём сначала... -- сказал он и начал писать. -- Копылова Евдокия
Михайловна... 1927 года рождения... Место рождения... Где ты родилась... не
помню.
-- В Серпухове.
-- Так... Судимости...
-- Здравствуй, Витя.
-- Здравствуй, Дуся...
-- Ты нарочно приехал?
-- Да... Когда узнал... Да, -- сказал он. -- Я думал, ты погибла... На,
распишись...
-- Я тоже думала, ты не выживешь... Крепко я тебя тогда приложила.
Он протягивает ей бланк. Она расписывается.
-- Это ты убила Золотова?
-- Сама не знаю, Витя, -- сказала она.


Есть розы под названием "Слава мира". Ольга Берггольц их описывала.
А как вычислить славу мира?
Это всё равно что слепить в реторте любовь. В реторте любовь можно
только уничтожить.
Учёных всё больше -- любви всё меньше. Любовь от изучения гибнет. Это её
свойство.
Потому что изучать можно повторяемое. А ещё Шекспир сказал, что всякая
любовь -- исключение. В этом и есть её правило.
Я видел, как бились их души друг о друга, и ничем не мог повлиять на
битву.
Потому что корни её питались давней водой, а ветви ещё только ожидали
плодов.
"...Белокурая -- чужая сестра, потом чужая жена. Манкая до ужаса, но
недоступная, а всё время любила меня, да я не знал этого.