"Павел Амнуэль. Дорога к себе" - читать интересную книгу автора

- Да-да, конечно, - облегченно вздохнул Мерсов и, подняв злосчастный
дипломат, который он после происшествия в метро держал крепче, чем иные
спортсмены выигранный в упорной борьбе хрустальный кубок, направился в
корректорскую, где Дина Львовна, прекрасно с ним знакомая по работе с двумя
последними книгами, встретила Мерсова улыбкой, призывным взглядом и словами,
приведшими его в полное недоумение:
- Ой, Владимир Эрнстович, вы просто фурор совершили. Не ожидала от вас.
Раньше вы гораздо проще писали, а теперь такой сложный текст! Некоторые
слова я даже в словаре не нашла. Вот на двадцать третьей странице -
"камбанилла". Через "б" или все-таки через "п"?
- Камбанилла? - переспросил Мерсов, глядя на текст, расположенный к
нему вверх ногами. - Вы уверены, что ни с кем меня не путаете, Дина Львовна?
- Ой, Владимир Эрнстович, с кем вас можно спутать? - проворковала
Дина. - Разве с Приговым?
Сравнение с поэтом-постмодернистом не вызвало у Мерсова положительных
эмоций, литературу подобного рода он не любил, не понимал и, тем более, не
мог написать ничего в этаком духе, даже если бы вдруг сильно захотел.
- Вот, - Дина наконец повернула распечатку, Мерсов придвинул к себе
листы и прочел с возраставшим ощущением паники:
"Левия, настигнутая врасплох проявлением чувственности у старого
бонвивана, отступила к камбанилле, прислонилась спиной к жаркой шероховатой
поверхности и закрыла глаза, уйдя не в себя, а в тот мир, который бурлил в
ней, пенился и искал выхода".
- Э-э... - промямлил Мерсов, - это не мое, извините.
- Что значит - не ваше? - захлопала глазами Дина и вытянула из-под
горки бумаги титульную страницу. - Не ваше?
- "Владимир Мерсов, - прочитал он вслух. - Вторжение в Элинор".
- Моя вещь, - сказал Мерсов, - называется "Смерть, как видимость".
- Да? - улыбнулась Дина. - Но это ваша фамилия, Владимир Эрнстович!
- Моя... Откуда вы взяли этот текст?
- Ну... - забеспокоилась Дина. - Варя дала. Сняла с вашего диска. А
диск вы принесли сами, это при мне было, у вас какая-то история случилась с
дипломатом. Вот с этим, - она показала на стоявший у ног Мерсова дипломат,
будто он мог подтвердить ее слова.
- Пойдемте, Дина Львовна, - Мерсов затолкал листы в папку и с этим
доказательством небрежного отношения редактора к автору пошел из комнаты.
Дина семенила следом, что-то на ходу рассказывая, но ни одно ее слово до
сознания Мерсова не доходило. "Камбанилла, - повторял он про себя. - Элинор.
Камбанилла"...
Варвара по-прежнему вертела в пальцах авторучку и думала, должно быть,
о своей незадавшейся жизни. Мерсов положил перед ней папку и сказал самым
любезным тоном, на какой оказался способен:
- Варенька, ты уверена, что это мое произведение? Я имею в виду -
посмотри, пожалуйста, мой диск. Если он, конечно, сохранился.
- Не понимаю, - сказала Варвара. - Что вы хотите сказать, Владимир
Эрнстович?
- Просто поставь мой диск, я хочу видеть текст на экране.
Коробочка с дисками лежала на компьютерном столе, Варваре пришлось
встать, обойти Мерсова, сесть во вращающееся кресло, это проделано было так
медленно и с таким видимым усилием, что Мерсову стало жаль девушку, и он