"П.Амнуэль. Иду по трассе" - читать интересную книгу автора

Закружилось тихим звоном, рассыпалось у ног Мухина.
Из блеклой жижи облаков вынырнули легкие прозрачные полотнища. Мухин
понял: они вообще не видны в оптике, отражают далекий инфрасвет, что-то
рядом с радиоволнами. Я должен увидеть, подумал Мухин, и тело послушно
отозвалось, горы погрузились в дымку, а ручей запылал, освещая своим теплом
полнеба. Полотнища высветились ярко, будто вспыхнула бумага и загорелась,
съеживаясь и потрескивая. Яркие листы легко планировали к земле и снова
взмывали под облака, распрямлялись в тонкий блин и сморщивались,
отталкиваясь от воздушных уплотнений.
"Могу ли я, - подумал Мухин, - вот так же, в воздух?.. Отращу крылья,
прилечу к Палладе, уцеплюсь за антенну и скажу: "Здравствуйте, Шаповал!
Добро пожаловать на нашу планету"... Трасса, - вспомнил Мухин, - дойти до
отметки, закончить эксперимент, чтобы немедленно стартовала спасательная к
Урану, - дорог каждый час. А потом - хоть на край света, хоть птицей, хоть
гадом ползучим. Доказать, что Венера - бурная, горячая, живая от центра до
заоблачной пустоты, - эта планета - наша"...
Птицы-листы, смяв хоровод, унеслись вверх. Они летели к западу, строй
их изгибался волнистой линией, а тела теряли прозрачность, впитывая горячую
воздушную волну, набирясь сил, чтобы взмыть высоко за тучи, в космос.
Мухин пошел вперед, Ориентир был перед ним - далекий пик, который еще
не успели разрушить ураганы, не источили лавовые потоки. Оттуда и полечу,
подумал Мухин. Он шел и смотрел вокруг, чувствуя себя хозяином на этой
планете, зная, что работы здесь хватит на сотни лет: узнать все, что таят
недра, перегородить лавовые реки, построить воздушно-приливные
энергостанции, разгладить складки коры для земных планетолетов. Возвести
города. И пойти к центру. Это прекрасная планета - Венера, дом, где он
хозяин.
А над восточным горизонтом поднялись в воздух первые столбы пыли -
предшественники землетрясения. Первые пузыри вырвались из лавы, лопнули с
шипящим треском. И первые подрагивания коры заставили камни с берегов с
клокочущим всплеском упасть в ручей...

* * *

- Любуйтесь, товарищи топографы, - сказал Маневич.
Пик Лассаля - конечная точка маршрута - воткнулся в тучи своей
скрюченной вершиной, он был совсем рядом: два с небольшим километра. Два
бесконечных километра, потому что путь оказался перерезан отвесной трещиной.
Край ее уступом нависал над сотнями метров пустоты. Площадка, на которую
выкатились Маневич с Крюгером, дрожала от внутренних напряжений. Пропасть
тянулась далеко в обе стороны, у горизонта края ее были приподняты
рефракцией, и казалось, эта угрюмая дыра тянется в самое небо, чтобы и там
раскинуться пурпурным провалом.
- Восемьсот сорок метров глубины. Тридцать два - в ширину. Температура
повышается с глубиной до тысячи восьмисот. Давление - до двухсот атмосфер...
Крюгер скрипучим голосом выдал эта данные и замолчал. Он молчал от
самой пещеры. Эмоциональный срыв. После приступа ативазии можно ожидать и не
такого. Шаповал посоветовал уменьшить количество внешних рецепторов, чтобы
ограничить сигналы, идущие в мозг, и уменьшить напряжение. С каждым
километром тело Крюгера все больше становилось похоже на шар. В конце концов