"Павел Амнуэль. По делам его... (фантастический детектив)" - читать интересную книгу автора

сотрудницы. Она сейчас в декретном отпуске, так что не в курсе событий.
Собрались на даче, человек двадцать было, все свои, Даниила тоже
позвали, не потому, что с ним веселее, а потому, что жалко его. Живет
один, ни родителей, ни братьев-сестер, никого. С женщинами тоже не
везет... Так вот, до его приезда все шло нормально, но как только он
появился в доме, пошли вразнос бытовые приборы. Холодильник отключился и
больше включиться не пожелал. Экран телевизора погас. Что там было еще?
- Утюг, - подсказала Криницкая.
- Да, это самое удивительное! - воскликнул Веденеев. - На газовой плите
стоял чугунный утюг. Зинины старики его как гнет использовали, когда
капусту солили. В последний раз им гладили при царе Горохе. Так вот, Зина
хотела снять утюг с плиты, чтобы поставить чайник, и обожгла ладонь:
железяка оказалась раскаленной.
- Забыли плиту выключить? - поднял брови Ромашин.
- Но газ-то не горел! Шашлыки мы во дворе делали, а газ перекрыт. Я как
раз на крыльцо вышел, чтобы вентиль отвернуть, а тут Зина завопила из
кухни...
- Интересная история, - вежливо сказал Антон.
Ничего интересного, по правде говоря, в этой истории не было. Физики
шутят. Или химики? Какая разница, одно слово - ученые. Вот у него в
детстве был приятель по прозвищу Флашка, который вечно спотыкался на
ровном месте. Все считали, что он придуривается, но Антон знал, что это
не так. Флашка был несчастным человеком - он даже по квартире старался
перемещаться, нащупывая ногами путь, чтобы не споткнуться о самый
неподходящий предмет. И все равно падал, а однажды сломал ногу, упав с
единственной ступеньки у школьных дверей. Объяснения этому феномену у
Антона не было, а патологоанатом с Петровки, которому он как-то рассказал
о своем несчастном друге, заметил глубокомысленно, что речь идет, скорее
всего, о подсознательном процессе, когда ноги подворачиваются вне всякой
связи с окружающей действительностью.
Правда, электроприборы в присутствии Флашки работали нормально, а утюги
сами собой не нагревались.
- Вот вы сказали, что вам было Вязникова жаль,- сменил тему Ромашин. - И
девушки у него нет, и живет он бобылем. Может, у него другая... э-э-э...
ориентация?
- Да нормальная у него ориентация, - вскинулась Елена. - И к несчастному
случаю не имеет никакого отношения. Мало ли в кого он влюблен...
- В Митрохину, что ли? - негромко спросил Ромашин.
Криницкая вздохнула, а Веденеев едва заметно поднял брови.
- Он никогда в этом не признается, - сказала Криницкая, - и уж тем более -
Маше. Впрочем, может, сейчас... Нет, думаю, что и сейчас тоже. Особенно
сейчас.
- Даниил и мухи обидеть не способен! Так что подозреваемыми все равно
остаемся мы с Леной, да еще, возможно, Маша, - с мрачным видом заявил
Веденеев.
Отреагировать на это неожиданное заявление Ромашин не успел - за шкаф
заглянул лысый Долидзе.
- Господа, - сказал он, - я, к сожалению, вынужден прервать вашу беседу.
Витя, - обратился он к Веденееву, - во втором тигле пошел отсчет. Вы могли
бы отложить разговор на два-три часа? Иначе придется прервать эксперимент,