"Павел Амнуэль. Взрыв" - читать интересную книгу автора

юность явила себя в совершенно неожиданной для Кирмана вспышке. Он
познакомился с Лиз.
Само знакомство выглядело, с его точки зрения, предельно романтично.
Кирман совсем не был знаком с жизнью Нью-Йорка, и только в его представлении
уличное знакомство могло стать тайным и пикантным событием. Случилось так,
что при входе на станцию подземки девушка, шедшая рядом, споткнулась, и
Кирман поддержал ее под локоть. Она улыбнулась, он что-то пробормотал и
неожиданно для себя тоже улыбнулся, потому что девушка была красива, у нее
были огромные голубые глаза и светлые локоны, а всего остального Кирман не
заметил.
Они начали встречаться. Лиз работала секретаршей в рекламном агентстве
"Голд и сын" и вынуждена была время от времени спать с сыном (старший Голд
был для этого слишком стар), на что и пожаловалась Кирману в первый же
вечер. Все это показалось ему совершенной дикостью, он предложил набить
Голду-младшему морду или что там у него есть выше воротника, но Лиз только
рассмеялась и принялась втолковывать Кирману правила игры, называемой "Жизнь
Нью-Йорка".
Они поженились несколько месяцев спустя, и Лиз ушла из агентства. Они
сняли пятикомнатную квартиру в Бронксе, откуда Кирману было недалеко до
работы - десять минут на машине.
К двадцати семи годам Кирман стал профессором и чувствовал себя
человеком, у которого впереди будущее. Именно тогда он провел серию
экспериментов и открыл способ лечения некоторых видов саркомы.
Он начал работать со все более сложными организмами и дошел до обезьян.
Структуру молекулы т-РНК Кирман менял незначительно, все вроде бы оставалось
неизменным, но "считывание" кода из ДНК и синтез белка велись теперь чуть
иначе. Собственно, Кирман еще не знал достоверно, в чем именно состояла
разница. Он лишь предполагал, что гены читались в ином порядке, несколько
генетических "слов" пропускались. Книгу, называемую генетическим кодом,
читал теперь теперь другой читатель, а сложность книги была столь велика,
что, начав, например, не с первой буквы на первой строчке, а с третьей буквы
на второй строчке, можно было прочитать совершенно иной текст.
Впрочем, совершенно иной не получился. Текст оставался прежним, но
клетки с белками, синтезированные по новому коду, обладали способностью
бесконтрольно делиться. Это был рак.
Кирман ввел обезьянам другую модификацию РНК, которая тоже читала
генетический код нестандартно. Он считал, что ему наконец повезло, на самом
деле это было везение фанатика, перебиравшего зерно за зерном в поисках
золотой горошины.
Отдельные виды саркомы удавалось вылечить в течение двух-трех недель.
Но только некоторые, не более того.
Впрочем, и это было, конечно, поразительное открытие. Триумф повлек за
собой два важных следствия, которые могли бы поспорить друг с другом в том,
как повлияли на его жизнь.
Во-первых, начался разлад с Лиз. Кирман, обладавший покладистым
характером, не представлял, как можно жить в постоянном несогласии с любым
мнением близкого человека. Такие отношения сложились у него с Лиз. Сначала
он решил, что причина ее раздражительности - отсутствие детей. Виновным он
считал себя, потому что однажды настоял на том, чтобы Лиз сделала аборт,- в
то время он не мог представить, что в их идиллию ворвется третье, орущее во