"Павел Амнуэль. Бомба замедленного действия" - читать интересную книгу автора

американских ученых. Однако, повторяю, не забывайте о других делах. Дома у
вас все в порядке. Жена и дочь передают приветы, ждут письма."

x x x
Телефон Сточерза не отвечал, и Воронцов отправился в Пресс-центр.
Первые транспорты с войсками ООН уже вылетели в Виндхук. Уточнены масштабы
катастрофы. Было взорвано тактическое устройство в двадцать килотонн,
старого образца, без усиленного биологического действия. Поражен обширный
район, в котором, к счастью, не оказалось городов. Пострадали несколько
селений. Одно из них, оказавшееся в эпицентре, уничтожено полностью.
Предполагаемое число жертв - от полуторы до пяти тысяч человек. Если бы
ракета достигла цели, погибло бы в сотню раз больше людей, не говоря уже о
том, что конфликт на юге Африки было бы уже невозможно остановить. Повезло?
Все в Пресс-центре так и считали - повезло.
Воронцов бродил по залам, смотрел на экраны, слушал разговоры коллег,
комментировавших события иногда совершенно фантастическим образом, но все
это проходило мимо сознания. Он представлял, что стоит на окраине
негритянского селения, смотрит в небо и думает о красоте мира. И смысл
открывается ему, он только не может облечь ощущения в слова. А когда над ним
что-то невыносимо и потусторонне вспыхивает, он воспринимает это как вспышку
озарения. И пламя, которое мгновенно охватывает его, принимает как огонь,
ниспосланный свыше. Он так и умирает, воображая, что живет...
Воронцов подумал, что это обязательно нужно дать в сообщении. Это его
стиль - на эмоциях. Он избегал комментариев, выстроенных по логическим
схемам. Старался показывать характеры, что не всегда нравилось Льву. Главный
как-то посоветовал ему попробовать себя в литературе, и Воронцов написал
рассказ. Было это лет десять назад. Дал прочитать рассказ Ире, и она, не
щадя его, сказала, что эмоции в статьях - признак стиля, а рассказ вторичен.
Жене Воронцов верил безоговорочно, и никогда больше журналистике не изменял.
Перед экраном телевизора, показывавшего заседание Совета безопасности,
народу было больше всего. Ожидали выступления представителя Намибии.
Воронцов тоже остановился, почему-то ощущая неудобство, ему казалось, что
смотрят на него и говорят о нем. Он оглянулся - на него действительно
смотрела женщина. Воронцов узнал ее - это была Стоун, он видел ее в
Пресс-клубе с Портером. Воронцов улыбнулся, но женщина отвернулась. С ней
заговорили, она ответила и больше не обращала на Воронцова внимания. Он
решил подойти к мисс Стоун при первой возможности.
Началось выступление намибийца, и народу в зале стало столько, что
Воронцов потерял мисс Стоун из вида. Он начал пробираться к выходу и
столкнулся с ней в дверях.
- Нужно поговорить,- сказала мисс Стоун вместо приветствия.
- Пойдемте в кафе,- предложил Воронцов.
- Нет. Вы будете у себя через... скажем, полтора часа? Я позвоню вам.
Разговор занял полминуты. Мисс Стоун повернулась к Воронцову спиной. Он
был удивлен лишь в первый момент. У нее есть информация от Дэви, а говорить
в толпе она не желает. Могла бы, однако, хотя бы намекнуть.
Воронцов получил в холле видеокопию выступления, наскоро перекусил в
кафе - знакомых репортеров здесь не было - и отправился к себе. По дороге
пытался разобраться в двух вещах сразу: мог ли риторический вопрос Портера
возникнуть после анализа опросного листа фирмы "Лоусон" и был ли утренний