"Павел Амнуэль. Бомба замедленного действия" - читать интересную книгу автора

- В списке наверняка есть лишние фамилии.
- Кое-кого недостает, но есть и лишние, вы правы. Впрочем, это могут
быть члены другой экспертной группы.
- А прогноз? Что вы скажете о нем?
- Ничего, Дэвид. Я ведь не прогнозист, а космолог. Какие выводы сделали
наверху, я не знаю. Могу предполагать, что не очень утешительные, скажем
так. Я ведь судил только по поведению Льюина. Мы с ним встречались довольно
часто, и менялся он на глазах.
- Расскажите подробнее, Рольф.
- Сначала, месяцев пять-шесть после нашего знакомства, это был
уравновешенный человек, влюбленный в жизнь и науку. Послушали бы вы, как он
возмущался, когда в Конгрессе прошел законопроект о возможности
ограниченного ядерного удара против особо опасных режимов. Помните трагедию
Ирака?.. А со временем... Он мрачнел. Я приписал это усталости. Он ведь
занимался физикой, участвовал в работе комитета "Ученые за мир", входил в
контрольную группу ООН, возился с нашими экспертными группами. И еще делал
что-то в комиссии или комитете, где обрабатывались выводы экспертов. Позднее
я понял, что это не усталость. Как-то он сказал: "Рольф, ваш академизм
выглядит смешным. Мой тоже, так что не обижайтесь. Скажите лучше, как бы вы
поступили, если бы узнали, что ваш любимый сын сооружает бомбу, чтобы
взорвать собственный город?" - "У меня нет сына",- ответил я. - "Вы умеете
мыслить абстрактно - вот вам задача".- "Отлупил бы его, отобрал все, что он
сделал..." - "А он начал бы сначала, и чтобы предупредить дальнейшие
вопросы, скажу: он будет начинать сначала после каждой вашей трепки. А слова
на него не действуют". - "Не знаю",- сказал я. - "Если бы пришлось
выбирать,- закончил разговор Льюин,- между жизнью вашего сына и жизнью всех
жителей города?"
- Он ушел, и я забыл об этом разговоре. Через неделю он вернулся к
своему вопросу, но я не смог ответить - честно говоря, вопрос казался мне
бессмысленным. Льюин был расстроен, сказал что-то вроде: "Чего тогда вы все
стоите, ученые, черт вас дери". Чувствовалось, что вопрос этот его буквально
мучил. Позднее, анализируя, я подумал, что он, возможно, имел в виду
собственного сына Роя, но бомба, конечно, ни при чем. Выражался он, скорее
всего, фигурально... Уезжая, он сказал: "Я бы его убил". А в следующий
приезд спросил: "Как по-вашему, Рольф, зачем мы живем? Не мы с вами лично,
но все люди, человечество?" В общем, появился в нем какой-то надлом.
Работу мы закончили, я дал свой срез прогноза в области физических
исследований, насколько вообще мог представить будущую физику по анкетам и
собственным соображениям. Больше с Льюином не встречался. Когда же он начал
публично призывать к войне... Я не удивился. Прежде всего, по-моему, это
было просто глупо. Впрочем, то, что сделали со мной и всеми членами группы -
не глупо? Нам говорили, что мы не должны распространяться о своей работе на
"Лоусон", но подписки с нас никто не брал... Толку в этом нет.
- Действительно,- сказал Портер,- я тоже не вижу смысла.
Скомпрометировали, судя по всему, всех. Почему? Если хотели бы угрожать, то
угрожали бы иначе - держали бы на крючке, намекая на возможность скандала. А
если скандал уже произошел - это ведь развязывает руки, а не связывает их.
Так?
- Конечно, не так. Этот скандал - предупреждение. Я понял его так, и
каждый из группы, думаю, испытал нечто подобное.