"Павел Амнуэль. Странные приключения Ионы Шекета (#2)" - читать интересную книгу автора

заметьте, я вовсе не был скульптором по имени Пигмалион, и мой творческий
дар не мог вдохнуть в эту статую никаких жизненных сил. Но я был
зман-патрульным, и я мог сделать другое. Да, мог, но только после
выполнения боевого задания, ибо, как вы понимаете, долг - превыше всего.
Я приблизился к статуе, опустив глаза, чтобы не встретиться взглядом с
Абруццо, тушку кролика я держал в левой руке, а правую запустил под
тунику, доставая парализатор. Но ведь и наемник был не лыком шит, в
комплекте его снаряжения наверняка имелось устройство для обнаружения
всяких там пришельцев из времени. Как бы то ни было, не успел я подойти к
Абруццо на нужное для захвата расстояние, как негодяй завопил
"Самозванец!" и бросился на меня с очевидным намерением сбить с ног.
То, что происходило на поляне в течение последующих десяти минут, можно
охарактеризовать единственным словом: "свалка". Все колотили всех, и
больше всего досталось, по-моему, тушке кролика, которая, когда все
успокоилось, оказалась разорванной на два десятка неравных частей и в
качестве жертвы великой богине была, конечно, непригодна.
А у моих ног лежали два тела, туго стянутых бечевой. Одно тело
принадлежало негодяю Абруццо, оно выгибалось дугой и страшно ругалось на
ливийском диалекте итальянского. А вторым телом был тот самый древний
грек, который при моем появлении спрашивал, принес ли я жертву. Можно было
смело утверждать теперь, что таки да, принес, причем невинной жертвой
оказался он сам.
Остальные мужчины столпились вокруг нас, мечи уже вновь заняли положенные
им места за поясом, а взгляды были направлены на меня с тем уважением,
которое бывает вызвано безудержной храбростью и немыслимой физической
силой. Они-то не знали, что сила была не моей, а храбрость - точно
рассчитанной и отработанной месяцами тренировок в спецлагерях.
В тот момент меня, однако, не занимали ни эти очень древние греки, ни даже
плененный негодяй Абруццо. Я протянул руку к статуе и спросил:
- Кто?
Согласитесь, вопрос был задан коротко и точно: я хотел знать, какая именно
женщина позировала скульптору, когда он ваял это чудесное произведение.
Однако меня никто не понял правильно, ответ, прозвучавший коротким
выстрелом из полусотни глоток, был:
- Афина!
- Понимаю, что Афина, - буркнул я. - Не дурак. Я спрашиваю: чей земной лик
послужил... э-э... прототипом для изображения?
Мужчины переглянулись. В иное время они непременно послали бы меня
искупаться в море, применив для этого меры физического воздействия. Но
сейчас я был победителем, и нужно было отвечать. Толстый предводитель, так
и лежавший связанным у моих ног, сказал тонким голосом:
- Андромаха из Салоник, жена бондаря Диомеда.
- Очень приятно, - улыбнулся я. - Счастливо оставаться!
Я взвалил на плечо тело негодяя Абруццо, все еще извивавшееся подобно ужу,
и понес к зман-капсуле, скрытой на вершине холма. Никто не пошевелился -
кажется, меня приняли за одного из богов, явившегося на Землю, чтобы
самому выбрать себе жертву.
Отправить преступника в ХХI век было делом секунды. Абруццо исчез вместе с
капсулой, а я остался. Согласитесь, у меня было на это полное право:
задание я выполнил, все остальное - мое дело.