"Павел Амнуэль. Странные приключения Ионы Шекета (#2)" - читать интересную книгу автора

И вот тут-то я и попался в ловушку, о которой не подозревал вначале.
Когда Шмулик влез в чужую память, он, как вы понимаете, не думал о
сохранении ее структуры в неприкосновенности. Он вообще не думал, ибо
разве трехлетние коты способны мыслить? Своими когтями он расцарапал всю
ткань памяти, которая стала похожа на материю, разодранную на полосы. А я
влез в эти разрывы, не подумав о том, что и мои собственные воспоминания
теперь поневоле впечатываются в эту структуру, поскольку она уже
необратимо нарушена.
На деле это выглядело таким образом. Стоя перед камерой и разыгрывая
эпизод из супербоевика "Агамемнон-4" кинозвезда Нира Стеллман неожиданно
повела себя, как мог бы повести кот Шмулик, попавший в тело
зман-патрульного, получившего задание уничтожить вражеского агента,
проникшего в руководство Мосада в первые годы его существования.
А поскольку память, вообще говоря, структура неуправляемая, то мне ничего
не оставалось делать, как наблюдать, не имея возможности вмешаться в ход
событий, которые на самом деле, конечно, никогда не происходили.
Я протянула (не забудьте, что я была... был... ну, неважно... в памяти
Ниры Стеллман и видел... видела... тьфу, черт... себя ее глазами) руку и
схватила за нос оператора, зашипев при этом, как кот, поймавший мышь.
- Отвечай, - потребовала я, - кто заслал тебя в это время и от кого ты
получил задание уничтожить государство Израиль!
Бедняга оператор уронил пульт управления камерой, и аппарат стоимостью в
два миллиона долларов (полная трехмерность, круговой обзор и все такое)
брякнулся об пол, будто простая игрушка. А я, между тем, обернувшись,
увидела глядевшего на меня во все глаза актера Нила Мейсона, моего
партнера по съемкам, и немедленно попыталась вступить с ним в интимные
отношения. Но поскольку память Ниры уже была нарушена, выразилось это в
том, что я начала рассказывать Мейсону истинную историю Мосада,
представляя при этом его главу котом, желавшим уничтожить всех мышей на
планете.
Память Ниры Стеллман была, как я уже сказал, испорчена безвозвратно, но
память актера Нила Мейсона оставалась в первозданной неприкосновенности!
Он решительно не помнил подобного эпизода в своей артистической карьере и
потому пришел в страшное возбуждение. Размахивая руками наподобие ветряной
мельницы, он вышел из роли и принялся доказывать мне, что я неправа,
ничего такого с ним никогда не происходило, и вообще, по его понятиям,
интимные отношения - нечто совсем иное, не имеющее к Мосаду никакого
отношения.
Я продолжала наступать, и некая частица моей памяти, понимавшая, что
является отголоском воспоминаний какого-то зман-патрульного по имени Иона
Шекет, раздумывала над тем, что можно предпринять в подобной ситуации.
Сказать по чести, нам - всем троим (я имею в виду себя, Ниру и кота
Шмулика) - помог случай. Впоследствии это обстоятельство я скрыл в своем
отчете, начальству ни к чему знать, как на самом деле проходила операция,
пусть воображает, что агент был на высоте и сделал все, что мог.
Когда я отвернулась, оператор (воспоминания его немедленно восстановились)
поднял испорченный уже пульт и не нашел ничего лучшего, как
воспользоваться им не по назначению. Я почувствовала жуткий удар по
макушке, копна дивных волос, по которым вздыхали мужчины всего мира,
смягчила удар, но в результате воспоминания Ниры Стеллман на миг