"Песах Амнуэль. Крутизна" - читать интересную книгу автора

считал работу законченной до тех пор, пока не найдет ту единственную идею,
из-за которой все начинал. До тех пор и методику считал недоказанной.
Молчал. И вот - представьте, что он достиг цели. Он знает, что
с_м_о_ж_е_т_ бродить среди звезд. Но он знает еще, что люди считают его
человеком с тяжелым, неуживчивым характером - редкий случай в наше время.
Ему не место на Ресте, он мешает. Наверно, и Патанэ, и все предыдущие
смены сообщали на базу об этом, и Астахов считал, что в конце концов
последует не просьба, а приказ - вернуться на Землю. Как он хотел
вернуться! Он решил сделать это прежде, чем его принудят. Он был уже
готов. Но... Ему стал очень нужен один человек. Помощник. Вы, Станислав.
Теперь я мог посмотреть на него. Игин сидел, расслабившись, возведя
очи горе. Он пошевелился и вопросительно посмотрел на меня: почему
замолчали, интересная история, продолжайте.
- Вы, Станислав, - повторил я. - Вы идеальный помощник, потому что не
имеете своего мнения. Астахов просто не позволил бы другому иметь свое
суждение... Приближается конец смены. Если и не будет приказа вернуться,
он во всяком случае потеряет вас. И он решается. Тогда, две недели назад
Игорь Константинович сказал вам: опыт будет проведен в шестой зоне. Думаю,
что включение гравитаторов не просто убийственно. Оно, по вашим. Стан,
расчетам, должно обеспечить нужную перестройку организма. Игорь
Константинович хотел, чтобы именно вы дали из пультовой сигнал на
включение. И вы. Стан, впервые отказались. Для вас это было все равно, что
намеренно лишить человека жизни. Вы не были уверены в успехе! И сказали
"нет". Тогда Астахов записал команды на ленте диктофона и попросил вас уже
потом... заменить пленку. Вы отлично знали, что экспертиза сумеет
реставрировать стертую запись. И вы заменили... И стали ждать. Было
невероятно трудно - ждать, когда на станции идут такие разговоры. Тюдор
думает - самоубийство. Впервые в жизни он мнется в экспертной оценке. Он
обвиняет себя... Правда, было трудно. Стан?
Игин повел плечами. Едва заметно усмехнулся.
- Вы упрощаете, Ким, - сказал он тихо.
- Конечно, - немедленно согласился я. - Многое мне неясно. И даже
главное: какое открытие сделал Игорь Константинович?
- Могу сказать. Вы правы - труднее всего ждать. Если бы знал, сколько
намучаюсь, ни за что не согласился бы...
- Но почему? - не выдержал я. - Для чего скрывать эксперимент?
Хорошо, он опасен. Тюдор не разрешил бы. Но...
- Так хотел Игорь Константинович, - торжественно сказал Игин, и
столько уверенного спокойствия было в его словах, что я невольно
стушевался. Так хотел Астахов - и все.
- Ну подумайте, Ким. К кому он мог обратиться? Он сам, своими руками,
- Игин даже протянул вперед руки, растопырив толстые пальцы, - создавал
недоброжелателей. Кому он мог сказать? Рену? Тот докажет, что методика
бред. Евгению? Патанэ не делает ничего без согласия всех. Борис и слушать
не станет... А я... Лидер просит: Стан, сделайте съемки Спицы. Хорошо.
Борис говорит: Стан, просчитайте параметры. Пожалуйста... А знаете, как я
здесь-то очутился? О, это история... Я ведь домосед. У меня группа в
Тибетском теоретическом. Мы занимались там одной маленькой проблемкой...
Приезжает Глазов, ну, знаете... Говорит: "Игин, у нас тройка на Ресту, вас
рекомендовали четвертым". Но я не строитель! Я и Спица - несовместимо. А