"Песах Амнуэль. Чисто еврейское убийство" - читать интересную книгу автора

Люди они чрезвычайно уравновешенные. Ультраортодоксы. Они просто не
способны впасть в состояние аффекта.
- Даже если кто-то в их присутствии оскорбляет Бога? - осведомился
Роман.
- Да, безусловно. Оскорбление пройдет мимо их сознания. Отреагируют
они только на какой-то неожиданный аргумент, на некое доказательство,
понимаешь? Разум, а не чувство. Я ходил среди них весь день и, каюсь,
действительно действовал на нервы всем, включая полицию. Хотел вывести их
из себя, тем более, что такая ситуация, нервы напряжены... Ничего не
вышло. Полицейские злились и, как ты сказал, готовы были послать меня к...
А ешиботники смотрели мне в глаза и качали головами. Никто из них не мог
убить Слуцкого в состоянии аффекта.
- И, однако, каждый из них утверждает, что убил он.
- Врут.
- Детектор лжи...
- И детектор врет. То есть, они искренне считают, что говорят правду,
как они ее понимают. И потому детектор...
- Короче, Песах, - прервал меня Роман, - ты тоже потерпел поражение.
- Почему же? - сказал я. - Я знаю мотив, и я знаю, почему все они
берут вину на себя. Я не знаю имени того, кто конкретно ударил Слуцкого,
но, возможно, узнаю и это.
- Ну-ну... - сказал Роман и посмотрел на меня с сомнением: он не
поверил ни одному моему слову.
- Чтобы быть полностью уверенным, - продолжал я, - мне нужны бумаги
покойного. Все, что есть. Или компьютерные тексты, если у него не было
бумаг. Записки, воспоминания, все... Решение проблемы в личности
погибшего, а вовсе не в ешиботниках, которые просто не могли поступить
иначе.
- По-моему, ты несешь чушь, - с чувством сказал Бутлер. - Но раз уж я
сам тебя втравил... Квартира Слуцкого опечатана. Компьютера у него не
было, даже самого завалящего. Жил он бедно, едва-едва хватало денег на
квартиру и еду. Бумаг, насколько я знаю, немного. Но мы не
интересовались...
- Напрасно, - назидательно сказал я.
- Утром я дам тебе ключ, - сказал Бутлер, пропустив мою реплику мимо
ушей, - и пошлю с тобой полицейского. Извини, одному нельзя, таковы
правила.
- Он мне не помешает, - сказал я, и Бутлер хмыкнул.


Квартира покойного Моисея Слуцкого была аккуратной, как я и ожидал.
Полиция ничего здесь не трогала, личность убитого их не особенно
интересовала. Небольшой салон был одновременно и спальней - напротив
журнального столика с подержанным, судя по виду, стереоприемником, стояла
сохнутовская кровать. На книжном стеллаже - несколько изданий Торы, и
ничего более. Одна из книг оказалась старославянским изданием 1874 года -
экземпляр, наверняка, уникальный: это был Ветхий Завет в классическом
переводе.
То, что я искал, хранилось в тумбочке у кровати. На нижней полке
лежала общая тетрадь российского производства - желтоватая грубая бумага,