"Песах Амнуэль. Пятая сура Ирины Лещинской" - читать интересную книгу автора

недвусмысленно.
- Нет, - покачал головой рави. - Не отвлекайся. Как будет по-арабски
"накрывать на стол"?
Ира вздохнула и решила про себя, что рави импотент.
После восьмого посещения, занявшего половину рабочей ночи, рави
сказал:
- Хорошо. Слова ты знаешь. Перейдем ко второму этапу.
И перешел, начав учить Ирину, как ей нужно себя вести, чтобы
непременно соблазнить Мухаммада. Послушав минут пять, Ира расхохоталась
рави в лицо:
- Послушай, мотек, я не знаю, пророк этот Мухаммад или нет, но, если
он мужчина, то предоставь дело мне. Я же не учу тебя, как читать Тору.
Рави внимательно посмотрел на девушку и сказал:
- Ты права. Тогда - этап третий. Когда Мухаммад будет брать тебя, он
станет шептать слова, много слов, а ты сделаешь все, чтобы он забыл...
- Забудет, - пообещала Ира, - все забудет, даже маму родную. А что за
слова?
- Неважно, - сказал рави. - В том-то и дело, что неважно.
- Ты говорил как-то, - напомнила Ира, - что я спасу Израиль. Как
Жанна д'Арк, да? А что я должна для этого делать, ты так и не сказал.
- Какая Жанна? - удивился рави, не слышавший о спасительнице Франции,
поскольку в ешивах, в отличие от питерских школ, не изучали "Всемирную
историю в рассказах и картинках". - А Израиль ты спасешь, делая то, о чем
мы сейчас ведем речь.
- Трахаясь с Мухаммадом? - уточнила Ира. - Не понимаю.
- Неважно, - опять сказал рави. - Поймет история, этого достаточно.


Откуда рави взял две старинные драхмы, Ира так и не узнала. Монеты
она спрятала в тряпочку, а тряпочку сунула под лифчик.
- Нет, - сказал рави, - это нужно оставить здесь. В те времена...
э-э... курашитские женщины обходились без лифчиков. И без... э-э...
трусиков тоже. И без туфель фирмы "Мега".
- Да? - сказала Ирина и потребовала еще две драхмы - за вредность.
Когда настала пора отправляться, был яркий солнечный полдень. Рави
дал последние инструкции и пошел к выходу.
- Ты меня даже не поцелуешь? - обиделась Ира. - Я спасаю твой
Израиль, а ты...
Рави поспешно ретировался за дверь, а Ира, надув губы, присела к
окну. Босым ногам было холодно на плиточном полу, и она решила плюнуть на
предостережения, надеть хотя бы тапочки, а там будь что будет...
Она не успела.


Мекка оказалась городом грязных кривых улочек, замурзанных детей и
крикливых торговцев. Здесь было жарко, казалось, что в стоячем воздухе
вот-вот возникнет мираж. Ира шла, не зная куда, ей было весело, это было
приключение, а бояться она не умела, в России не научилась, а в Израиле
было ни к чему. Мужчины на нее оглядывались, и она знала, что взглядами
дело не ограничится. Так и получилось. Первую ночь в Мекке она провела у