"Песах Амнуэль. День последний - день первый" - читать интересную книгу автора

работа мысли привела к ясному осознанию сказанного:
- Люди, я пришел к вам, чтобы понять и не более того, ибо судить и
прощать не в моей власти.
- Хэ-эх, - сказал наш сосед Митяй, - во дает, как по-писаному. Имей в
виду, парень, без очереди прежде себя не пущу.
Сказано было ясно, но человек, судя по всему, не понял. Он заговорил
опять, на этот раз по-русски, во всяком случае, так уверяли все, да я и
сам впоследствии испытал этот процесс адаптации - мозг будто привыкал,
настраивался, и потом уже невозможно было определить, на каком языке
говорит Мессия на самом деле. Слова не соответствовали артикуляции губ, но
на это никто не обращал внимания.
Дальнейший разговор приобрел хаотический характер. Мессия спрашивал,
проповедовал и пытался понять - я так и не выяснил, что и как, потому что
очередь была наэлектризована мгновенно: псих, и речь его дурная, и
заткнись ты, ради Бога, и пошел бы ты в свой дурдом, или, если не хочешь,
то в Кремль, там таких любят и сразу на трибуне место дают, а
представителей народа гонят в шею, потому что они-то не психи, а настоящие
мужики, ясно?
Думаю, что Мессии многое было ясно и прежде. Во всяком случае, свои
соображения он изложил мне впоследствии с полным пониманием ситуации.
События развивались вполне предсказуемо. Зануд и интеллигентов, будь
они хоть в вечернем костюме, хоть в латаной дерюге, распознают быстро и
отношение к ним однозначное.
И был он бит, к счастью, не камнями, и отступил, смущенный своим
первым провалом, с синяком под глазом. Синяк этот, как первая боевая
медаль, остался у него надолго.
В это время из двери магазина выглянул продавец, оценил размеры
толпы, сказал, что, видать, без милиции не обойтись - и действительно, от
одного лишь вида знакомого работника прилавка началась у дверей немыслимая
толкотня с выяснением кто за кем и руганью, многоэтажность которой
достигала высоты главного здания МГУ.
О Мессии забыли мгновенно. Я спросил у него потом, почему он ушел и
почему он всегда отступал, когда мог одним словом или даже интонацией
голоса привлечь внимание, заставить слушать себя, обращать заблудших. Ведь
в том и должна была состоять его Миссия. Он покачал головой и сказал:
- Нет, не в этом. Я не стремлюсь, чтобы меня понимали, не стремлюсь
ничего изменить. Я хочу понять сам, понять до корня корней. Только это.
- Бог не понимает сути собственного творения? - горько спросил я.
- Все не так просто, - тогда Мессия уклонился от ответа. Я узнал
ответ позднее, и оказался он вовсе не таким, какого я ждал.
Следующее явление произошло неподалеку. Мессия пришел в соседний
двор, где по случаю черной субботы шла интенсивная уборка территории; бабы
из домоуправления, выбив из начальства обещание двойной оплаты, пытались
привести в порядок детскую площадку, давно превращенную в распивочную
высшего разряда. Встретили они Мессию смехом и прибаутками, на какие
способны лишь замечательные труженицы бывшего Союза. Для нежных ушей
Мессии (можно подумать, что раньше он слышал только звуки небесных труб)
шутки эти оказались непереносимы - он уверял меня впоследствии, что не
понял и половины заложенного в них смысла. Отступил он и отсюда.
Наш район, кстати, вовсе не худший в Москве. С начала пресловутой