"Песах Амнуэль. В пучину вод бросая мысль..." - читать интересную книгу автора

Через час Филипп твердо знал, что не откажется от странного и
неожиданного предложения.
- Группа уже сформирована, - сказал Гущин, когда они вышли на улицу. -
Вы, конечно, можете подумать и...
- Я согласен, - быстро сказал Фил. - Это очень... просто невероятно
интересно.
- Интерес на втором месте, - заявил Гущин. - На первом - важность и
актуальность. Ну и... что бы вы ни говорили, это ведь и деньги кое-какие, на
лекциях по висталогии сейчас много не заработаешь, верно? Необходимость
вашей науки еще предстоит доказать, мало кто готов... А у нас инвесторы
серьезные - и отечественные, и зарубежные. Работу свою мы не афишируем, и на
то есть причины, надеюсь, вы понимаете...
- Борьба с террором, - пробормотал Фил. - Кого-то из наших убили из-за
этого... Забыл фамилию.
- Брушлинский, - подсказал Гущин. - Он был директором Института
психологии. И заместитель, Дружинин его фамилия, тоже погиб при невыясненных
обстоятельствах... С тех пор мы эту работу, мягко говоря, не афишируем, как
я уже вам сказал. В общем, если вы действительно согласны и не боитесь, то
завтра я представлю вас остальным членам группы.
И представил - это было дома у Кронина на Сиреневом бульваре, там они
собирались впоследствии, там родились главные идеи, там Фил впервые понял,
что Лиза - лучшая женщина в мире.
Никто не требовал у группы отчета о проделанной работе, иногда им
казалось, что о них вообще забыли, но это было не так: на банковский счет
Фила каждое первое число исправно поступала сумма, позволявшая отказаться от
всех ранее принятых обязательств по преподаванию висталогии и
сосредоточиться только на главной проблеме. Гущин, однако, потребовал, чтобы
никто не бросал прежней деятельности, вел обычный - по возможности - образ
жизни и вообще старался без надобности не показывать, что в его
существовании хоть что-то изменилось. Что означало это "без надобности",
уточнено не было, и каждый понимал просьбу Гущина так, как считал нужным.
Фил продолжал читать лекции там, где его соглашались слушать, а Лиза
исправно ходила на работу в Институт философии Российской Академии Наук, где
числилась младшим научным сотрудником...
Филипп сосредоточился и заставил себя не думать о Лизе и уж, тем более,
о Гущине. Отогнав эти мысли, он обнаружил, что в голове пусто, как в новой
квартире, куда еще не успели внести мебель. На чисто выбеленной стене была
выведена углем надпись: "Полная формулировка законов природы должна
учитывать материально-нематериальное многомерие Вселенной". Конечно, должна,
это очевидно. Впрочем, это очевидно сейчас, а еще год назад показалась бы
глупостью, которая не может прийти в голову человеку, воспитанному на
школьных представлениях о диалектическом материальном единстве мира.
Кто из них первым сказал, что к проблеме нужно подойти совсем не с той
стороны, с которой они набросились на нее в начале? Кажется, идея о
неизбежности материально-нематериальной Вселенной принадлежала Николаю
Евгеньевичу. А Фил сказал тогда: "Это уж слишком... Не то чтобы я возражал
по существу, но к нашей проблеме как мы потом вернемся?"
Эдик в тот вечер вообще молчал и думал о чем-то своем, Фил спросил его,
когда они ожидали лифта: "Что-нибудь случилось? Ты был сегодня явно не в
форме". И Эдик ответил: "Все в порядке, Фил, просто сегодня восьмое июня,