"Песах Амнуэль. Удар в сердце " - читать интересную книгу автора

Шульман, - что своими пассами и установками вы так возбудили дядю, что он не
соображал, что делал! У него начали трястись руки, а ноги подгибались.
По-моему, он даже и не видел ничего перед собой. Вот и споткнулся. Если бы
не вы, дядя был бы жив, и вы мне за это ответите!"
- Сколько же хочет с вас слупить господин Шульман? - поинтересовался
Беркович.
- Он требует сто тысяч шекелей, - мрачно сообщил психотерапевт. - Это
неприкрытый шантаж, и я требую вмешательства полиции.
- А что, - сказал Беркович, - разве ваш сеанс не мог подействовать на
Бреннера именно таким образом? Дрожь в руках, плохая ориентация и все такое.
Я слышал, что даже у вашего учителя Кашпировского подобные случаи
происходили.
- Чушь! - презрительно воскликнул Равдин. - Злобные наветы. Вы видели
письма? Хоть в одном из них есть намек на то...
- Ну, даже если такие письма к вам приходили, - покачал головой
Беркович, - вы ведь не стали бы их коллекционировать, верно?
- Я вижу, что добиться понимания в израильской полиции так же трудно,
как вылечить больного раком! - заявил Равдин. - Значит, вы считаете, что
этот негодяй имеет право меня шантажировать?
- Нет, конечно, - сказал Беркович. - Вашу жалобу я принял к
рассмотрению. Поговорю с этим Шульманом и уверен, что он не станет подавать
на вас в суд.
- Но будет продолжать требовать деньги?
- Предоставьте это полиции, - твердо сказал Беркович.
Когда Равдин вышел из кабинета, старший сержант несколько минут сидел,
потирая пальцами виски - неожиданно разболелась голова, и у Берковича
возникло впечатление, что случилось это не без прямого или косвенного
воздействия господина психотерапевта.
Почему действительно старику не могло стать плохо именно в ходе сеанса?
Даже наверняка так и произошло, племянника можно понять. Конечно, требовать
от психотерапевта денег Шульман не имел права, это шантаж. Но в суд-то он
вполне мог обратиться, и никто заранее не скажет, какое будет принято
решение. Во всяком случае, много шансов за то, что Равдину запретят
выступать публично, вот он и паникует. Что ж, и его понять можно.
Понять, конечно, можно обоих, но истину-то сейчас уже не восстановить!
Бреннера похоронили неделю назад, факт смерти от несчастного случая
зафиксирован, а сейчас уже не докажешь, отчего бедняга оступился - то ли по
чистой случайности, то ли у него действительно тряслись руки и подгибались
ноги. Племянник тоже хорош - не смог поддержать дядю! Будь он более
внимательным, несчатье не случилось бы.
Беркович вздохнул и потянулся к телефону.
Яков Шульман не захотел являться в полицию и имел на это полное право,
поскольку против него еще не было возбуждено дело. Договорились, что
Беркович придет к нему домой после работы для разговора в неофициальной
обстановке. Обстановка действительно оказалась неофициальной - удобное
кресло, крепкий вкусный чай с российским печеньем, Шульман вовсе не был
похож на наглого шантажиста, он оказался молодым, лет тридцати, человеком
приятной внешности и с открытым взглядом.
- Значит, этот негодяй пожаловался в полицию? - воскликнул Шульман,
выслушав старшего сержанта. - Вы думаете, я шантажист? Нет! Но Равдин по