"Александр Амфитеатров. Женское нестроение" - читать интересную книгу автора

всякое бывало!.. - какъ говоритъ раввинъ Бенъ-Акиба. "Во всякой семьЪ не
безъ урода", - имЪются, понятное дЪло, уроды и въ огромной земской семьЪ. Но
обобщать дикости аглицкихъ милордовъ въ постоянное и типическое явленiе,
ехидно ставя его на счетъ не собственному ихъ распутству, a общему земскому
распорядку, въ состоянiи развЪ лишь такъ называемая суздальская критика.
Милорды - милордами, a земство - земствомъ. И праведникъ, сказываютъ, по
семи разъ на денъ падаетъ, a въ земствЪ, какъ и въ другихъ общественныхъ
учрежденiяхъ, не все же апостолы сидятъ. И если попадаютъ въ среду земскую
жестоковыйные аглицкiе милорды, со всею присущею имъ склонностью не по
поступкамъ поступать, то ужасаясь этой склонности, нечего, однако, сваливать
грЪхъ съ больной головы на здоровую. Нечего восклицать:
- Ну, и земщина наша!
Когда гораздо проще и справедливЪе можно и должно воскликнуть:
- Однако, и милордъ!
РазумЪется, земство учреждаетъ школы не для развращенiя обучающихъ въ
нихъ наставницъ - этого и глупЪйшiй изъ враговъ земства сказать не
посмЪетъ, - a для просвЪщенiя народнаго. И двЪ непримиримо противоположныя
цЪли эти могутъ быть перетасованы лишь тамъ, гдЪ во главЪ школъ вдругъ,
откуда ни хвать, по щучьему велЪнью, по невЪсть чьему прошенью, возьметъ, да
и выплыветъ "аглицкiй милордъ", во вкусЪ г. Бекетова.
Милорды эти - отрыжка того добраго стараго времени, когда, по словамъ
незабвеннаго майора Горбылева, губернiи наши "странами волшебствъ были: на
каждой верстЪ по Арапову да по Загоскину сидЪло, a черезъ десять верстъ для
разнообразiя, Бекетовы были разсыпаны". Пора была, дворянская пора! Что жъ
нынЪшнiй г. Бекетовъ? Онъ - ничего, по этикЪ "страны волшебствъ" мужчина
хоть куда, и все несчастiе его - лишь въ томъ, что онъ опоздалъ родиться
лЪтъ на сорокъ, и что страна волшебствъ за срокъ этотъ успЪла утратить
значительную долю своей крЪпостной фаятастичносги. Съ этимъ великолЪпнымъ
чувствомъ собственнаго достоинства и глубокой убЪжденности въ мужскомъ
своемъ правЪ на безнаказанный грЪхъ, съ этимъ бездушнымъ презрЪнiемъ къ
неровнЪ, сдЪлавшейся его жертвою, съ этою ледяною невозмутимостью совЪсти,
съ этою наивно-откровенною готовностью, въ любой моментъ, во имя своего
похотливаго каприза, сковать чужое несчастiе, - казанско-аглицкiй милордъ -
вылитый портретъ прекрасныхъ господчиковъ пятидесятыхъ годовъ, которыхъ
смЪшно рекомендовалъ тогдашнiй юмористъ:

ЛелЪетъ онъ дворянскiя
Замашки донъ-жуанскiя
И, съ этими замашками,
Волочится за Машками...

Ъвы! прошли прекрасные дни Аранжуэца! прошли и крЪпостныя, и
полукрЪпостныя, собственныя свои Машки, за коими безнаказанно волочиться
было аглицкимъ милордамъ такъ удобно и легко. Что касается донъ-жуанскихъ
замашекъ милорда, онЪ, конечно, пережили и крЪпостной Аранжуэцъ, и
крЪпостныхъ прелестницъ, но... примЪнять ихъ съ прежнею упрощенностью
милордъ не имЪетъ возможности. Онъ оскудЪлъ, a законы процвЪли. Это
во-первыхъ. A второе - изъ былыхъ Машекъ многiя давнымъ давно уже первой
гильдiи купчихи, мануфактуръ и коммерцiи совЪтницы, a нынЪшнiй милордъ
аглицкiй ищетъ чрезъ родного человЪчка теплаго мЪстечка, дабы не положить