"Стивен Амброз. День 'Д': 6 июня 1944 г." - читать интересную книгу автора

превышала 10 тыс. чел.


"Чрезвычайно информативное и драматичное повествование об ужасах
сражения одного дня, который, как считают многие историки, стал самым
знаменательным днем XX века".
Крис Патсайлелис, "Сан-Франциско кроникл"


Пролог

6 июня 1944 г. в 00.16[1] планер "Хорса" врезался в берег Канского
канала в пятидесяти метрах от разводного моста. Лейтенант Ден Бразеридж,
выбравшись на землю, схватил за плечи сержанта Джека "Билла" Бейли,
командира отделения, и прошептал ему на ухо:
- Скорее веди ребят вперед!
Вместе с взводным и Бейли высадились еще 26 человек из роты "Д"
Оксфордширского и Букингемширского полка легкой пехоты британской 6-й
воздушно-десантной дивизии.
Бейли направился со своей группой забросать гранатами дот, который, как
предполагалось, должен был находиться у моста. Лейтенант Бразеридж собрал
оставшихся солдат и тихо сказал: "За мной, парни!" - и тоже побежал к мосту.
Немцев, охранявших переправу, насчитывалось, наверное, не менее пятидесяти.
И они, конечно, не знали, что давно ожидавшееся вторжение началось.
Часовой семнадцатилетний рядовой Хельмут Ромер видел, как британцы, в
полном вооружении, короткими перебежками приближались к мосту. Они казались
ему возникшими из воздуха. Он развернулся и кинулся прочь, на бегу крикнув
другому часовому: "Парашютисты!" Караульный выстрелил сигнальную ракету, а
Бразеридж выпустил всю 32-зарядную обойму своего "Стена".
Это были первые выстрелы, за которыми через двадцать четыре часа
последовало массированное наступление 175-тысячных Союзнических
экспедиционных сил, в которые входили американцы, канадцы, британцы,
французы, норвежцы, поляки и представители многих других стран. У моста
погиб первый немец, защищая гитлеровскую "крепость Европу"[2].
26-летний Бразеридж готовился к этому моменту два года, а для
выполнения специального задания по захвату моста - шесть месяцев. Сначала он
служил рядовым, но ротный командир майор Джон Говард рекомендовал его в
кадетскую школу еще в 1942 г. Другие взводные закончили университеты и были
выходцами если не из богатых и аристократических, то по крайней мере
достаточно обеспеченных семей, принадлежавших к высшему классу. Офицеры
испытывали некоторый дискомфорт, когда Бразеридж вернулся с лейтенантским
званием: "Понимаете, он же не наш?"
Бразеридж любил футбол, но не крикет. После войны из него мог
получиться профессиональный спортсмен. Лейтенант легко сходился с людьми и
представления не имел о той пропасти, которая нередко разделяла британских
младших офицеров и новобранцев.
Бразеридж вечерами обычно заходил в барак, садился на койку денщика
Билли Грея и начинал рассказывать о футболе. Он прихватывал с собой ботинки
и, пока говорил, начищал их до блеска. Рядовой Уолли Парр вспоминает, что
ему никогда прежде не доводилось наблюдать, как британский лейтенант в то