"Петроний Аматуни. Если бы заговорил сфинкс..." - читать интересную книгу авторанеобъяснимо чуять притаившегося неподалеку зверя - это он умел.
Но здесь, ночью... Видно, не зря знающие говорили ему, что все пространство вокруг заполнено всевозможными мыслями и чувствами и если, например, страх проникнет в твое сердце - средоточие ума, то по этой невидимой тропинке туда устремятся из окружающего воздуха его "друзья": родственное всегда идет к родственному. И человеку тогда может стать невыносимо жутко! А чтобы восстановить внутреннюю упругость и стойкость, надобно подумать о другом. Тогда иные, более приятные мысли и чувства заполнят твою грудь и вытеснят страхи. Чтобы достичь этой цели, Нефр-ка стал думать о своем сыне Каре. Сыну исполнилось двадцать семь лет, и он рос копией деда. Так же как и тот, стал фокусником и приобрел немалую известность. Пожалуй, он превзошел Джеди. Умеет дрессировать животных, творит чудеса на глазах и всех и даже отцу не раскрывает секретов своих проделок. Что же касается охоты - не уступает никому... кроме царя, разумеется. Нефр-ка вспомнил, как они придумали охотничью игру: один уходил в пустыню или в заросли дельты и рисовал по пути определенные знаки. Немного спустя второй тоже пускался в путь и по этим знакам отыскивал его. Нефр-ка на всякий случай начертил возле себя на земле круг - свой опознавательный знак - и принялся размышлять о цели своей засады. Разумеется, не покойники тревожили его. Накануне он увидел здесь свежие следы человека, ведущие на запад и обратно, но обрывающиеся на камнях, и Нефр-ка вспомнил рассказы о грабителях усыпальниц. и предусмотрительность не помешает. Чу! Обостренный слух уловил чьи-то шаги, и каждая мышца Нефр-ка напряглась. Луна светила ярко, но густая тень, отбрасываемая стенами гробниц, служила хорошим укрытием. Нефр-ка шепотом попросил богов воодушевить его и, зорко всматриваясь, потер мочку уха, чтобы оно не уставало и не обманывало. И тут же увидел рослого незнакомца в темном переднике, с мешком на плече. Черты его лица издали, к тому же измененные лунным светом, казались странными и даже уродливыми. Нефр-ка унял свое волнение, чтобы душа незнакомца не почуяла его душу, и неслышно двинулся за ним... "Ведь сегодня день Сета, - вдруг вспомнил Нефр-ка, - черный день, не предвещающий ничего приятного". Он стал еще осторожнее, но продолжал преследование, оставляя условные знаки по пути. Незнакомец шел к ступенчатой пирамиде. Не доходя до высокой и длинной стены, окружавшей ее, взял правее и направился к усыпальнице какого-то вельможи, давным-давно засыпанной песком. Имя похороненного нигде не сохранилось, и усыпальница считалась заброшенной. "Но зачем?! И кто он?.. Как поведут себя духи знатных предков? А боги: вмешаются или нет?" Обогнув угол усыпальницы, грабитель - иначе его не назовешь! - огляделся (Нефр-ка вовремя как бы превратился в камень) и принялся |
|
|