"Жоржи Амаду. Тереза Батиста, сладкий мед и отвага " - читать интересную книгу автора

величал простой люд, в действительности же Лулу был известным во всем
Сержипе народным защитником (адвокатом без диплома), прославившимся
своими едкими эпиграммами и остроумными фразами, которые он пускал на
заседаниях суда. Его поклонники всё услышанное ими остроумие
приписывали только ему, одинаково сведущему как в гражданском праве,
так и в кружке пива, за которой он каждый вечер в кафе или баре
"Египет" веселил завсегдатаев, вышучивал самодовольных субъектов,
отпускал соленые анекдоты, попыхивая своей любимой сигарой. В детстве
Лулу Сантос переболел полиомиелитом и теперь передвигался только на
костылях, что никак не влияло на его доброе расположение к людям. С
Терезой Батистой его связывала давняя дружба, ведь это он несколько
лет тому назад по просьбе и за счет доктора Эмилиано Гедеса - хозяина
завода и обширных земель в двух штатах, теперь уже умершего (и столь
удивительно!) - ездил в Баию, чтобы добиться отмены начатого судебного
процесса против тогда еще несовершеннолетней Терезы Батисты. Теперь,
конечно, это дело прошлое, да и не о нем толк, а о дружбе девушки и
адвоката без диплома, который один стоит многих дипломированных
бакалавров права с их покровителями, диссертациями, докторскими
шапочками и прочая, прочая. В кабаре негде было упасть яблоку, шумно,
празднично, оживленно. "Полуночный джаз-банд" входил в раж, посетители
пили пиво, коктейли, виски. В "Веселом Париже" - как известно из
проспектов, в изобилии распространяемых в городе, - "золотая молодежь
развлекается по умеренным ценам". За золотую молодежь в Аракажу
сходили торговцы и чиновники, студенты и служащие, коммивояжеры, поэт
Жозе Сарайва, молодой художник Женнер Аугусто, одни получившие
образование, другие - нет, но перепробовавшие массу профессий, разного
возраста, чья молодость в большинстве случаев перевалила за шестой
десяток. Флори Хвастун, невысокий болтливый метис, из кожи лез, чтобы
сделать первое появление Терезы на сцене "Веселого Парижа"
незабываемым событием. Впрочем, таковым оно и стало.

3

В день дебюта Терезе Батисте было не по себе, даже начался
нервный тик, который она всеми силами пыталась скрыть. Сидя за стоящим
в углу зала столиком, она ждала часа, когда должна была надеть костюм
баиянки, чтобы выйти на сцену, и слушала Лулу Сантоса, который
посвящал её в местные сплетни, рассказывая о каждом посетителе.
Недавно появившаяся в Аракажу Тереза не знала никого из них, тогда как
адвокат знал всех и вся.
Несмотря на царящий полумрак и задвинутый в угол столик, за
которым сидела Тереза, красота ее не осталась незамеченной. Лулу
Сантос привлек внимание Терезы к одному из столиков, за которым сидели
двое бледных молодых людей - один болезненно бледный, бледность же
другого была характерна для гринго* с голубыми глазами, живущего в
Сержипе, оба потягивали коктейль.
(* Так в Бразилии называют иностранцев.)
- Поэт не спускает глаз с тебя, Тереза.
- Какой поэт? Этот юнец?
Молодой человек с болезненно бледным лицом, положив на сердце