"Жоржи Амаду. Город Ильеус" - читать интересную книгу автора

барах, за беседой, пил "drinks"* и рассказывал анекдоты на ломаном
португальском языке. Иногда он сильно напивался и танцевал самбу в баре с
какой-нибудь девчонкой, навалившись на неё своим огромным обезьяньим телом,
болтая длинными руками, сбиваясь с такта. Когда у него бывал запой, он
становился неподражаем. В такие ночи он пел фокстроты по-английски. (Это
Карбанкс некоторое время спустя, в период повышения цен на какао, поддержал
праздничную процессию, в которой приняли участие развратные богачи.) (*
Спиртные напитки (англ.).)
Он любил употреблять специфические выражения, связанные с торговлей
какао, но произносил их с трудом, и в его устах они становились уродливыми,
деревянными. Это он добился заключения договора со шведской навигационной
компанией о фрахте больших грузовых судов, благодаря которому стало
возможным переправлять какао из Ильеусского порта прямо в Соединенные Штаты,
Германию и Северную Европу. Поддержанный Карлосом Зуде и другими
экспортерами, он оказал давление на правительство, вынудив его углубить
гавань настолько, чтоб в неё могли входить суда большого тоннажа. Пожалуй,
выражение "оказывать давление" не совсем применимо к Карбанксу, потому что
он казался человеком абсолютно неспособным оказывать на кого-либо давление.
По городу ходила двусмысленная шутка по поводу этой черты его характера:
злые языки утверждали, что Карбанкс не женится только потому, что не хочет
оказывать давления на жену. Эту шутку кто-то передал Карбанксу, и экспортер
долго хохотал, выкрикивая при этом свое любимое словечко:
- Ужас! Ужас!
Но всё же гавань усовершенствовали. Люди знающие говорили, что
"Экспортной" принадлежит большая часть акций судостроительного общества,
купленных у наследников полковника Мисаэля. А порт давал громадные доходы...
Говорили также, что Сельскохозяйственным банком руководит фактически
"Экспортная", то есть тот же Карбанкс. Он и Карлос Зуде проникли всюду,
только ещё до фазенд не добрались. Никто ещё в то время не отдавал себе
отчёта в том, что между полковниками, которые завоевали и первыми начали
возделывать эту землю, и экспортерами, мечтавшими стать её новыми хозяевами,
вскоре начнется борьба. Догадывались лишь, что цены на какао вскоре начнут
повышаться и дойдут до огромного, неслыханного уровня... Но в разговорах уже
часто слышались имена Карбанкса и Зуде, упоминания о фиме "Рибейро и К°", о
немцах Раушнингах из другой экспортной фирмы, о жадном еврее Рейхере, о
нацисте Шварце. Говорили и о Корейе, основавшем маленькую шоколадную
фабрику, который платил журналистам, пишущим в газетах о его "патриотическом
почине" - попытке организовать производство шоколада в самой Бразилии. Но
больше всего говорили о кутежах Карбанкса. Благовоспитанные дамы, правда,
ворчали: американец, мол, считает, что ему все дозволено, потому что он
богат. Но всё-таки Карбанкс пользовался уважением. Англичане держались
как-то обособленно от всех, замкнутым кругом, немцы относились к местному
населению свысока, с некоторым, недоверием и даже презрением. В Ильеусе не
любили ни тех, ни других. Они были очень мало связаны с городом и его
обитателями, словно жили где-то далеко, а не в самом Ильеусе. Ну, а Карбанкс
жил здесь уже много лет. Он приехал, когда какао начинало приобретать
значение в экономике страны, и основал свою экспортную фирму. Сначала она
была мелкая, пожалуй, самая мелкая из всех, занимающихся экспортом какао.
После уборки урожая Карбанкс уехал в Соединенные Штаты, и когда вернулся,
фирма "Франк Карбанкс, экспортер" превратилась в "Ильеусскую экспортную