"Жоржи Амаду. Город Ильеус" - читать интересную книгу автора

несколько бумажек, в другой шляпа, а на лице глупая улыбка.
Опомнился Антонио только у прилавка магазина, куда зашёл купить подарки
Раймунде: шёлк на платье, туфли.
Домой он возвращался всё ещё вне себя от радости. Первый раз в жизни
ехал в вагоне первого класса и надеялся, что полковники с ним заговорят. Те,
которые знали его, действительно с ним здоровались, спрашивали о чём-нибудь
без особого интереса, но в разговор не вступали. Это были все богатые
помещики, в галифе и кашемировых куртках, в высоких кожаных сапогах. Антонио
Витор был в своей простой дешевой одежде, грубых сапогах и дырявой шляпе.
Свёртки с подарками для Раймунды лежали наверху, в сетке. Чувствуя себя
очень одиноким среди этих равнодушных полковников, Антонио старался думать о
том, как обрадуется Раймунда, увидев его подарки. Хорошенькие туфли, отрез
шёлка, одеяльце для мальчика...
В Итабуне Антонио Витор в первый раз в жизни почувствовал, что ему
очень не хватает хорошего осла. Ну, у какого же помещика или даже просто
владельца маленькой плантации нет осла, на котором он мог бы съездить в
Итабуну и обратно? Обязательно надо купить осла, думал Антонио: ведь он
теперь тоже владелец плантации, а когда-нибудь станет настоящим помещиком. А
пока что он шёл пешком шесть миль до своего дома, шлепая босыми ногами по
грязи и неся в руках сапоги; он придет только к ночи, когда керосиновая
лампа уже осветит своим красноватым светом внутренность глинобитного дома...
Раймунда не только не выразила никакой радости при виде подарков, но
целую неделю ворчала на мужа за то, что он зря деньги тратит, когда нужно
ещё столько сделать для того, чтобы наладить работу на плантации. Нужны
резаки, чтоб срезать плоды какао, - в будущем году урожай обещает быть не
меньше семидесяти арроб. Нужно корыто для мякоти какао - нельзя же больше
выжимать сок в бидоны из-под керосина!.. Раймунда ворчала: зряшные траты. К
чему ей шелк? Туфли даже и не влезали на её широкую ногу с растопыренными
пальцами. Единственное, что её не рассердило, так это одеяльце для сына.
Только это её обрадовало, только за это она была благодарна от всей души.
Но такова уж была Раймунда, неразговорчивая, сердитая, с вечно
нахмуренным лицом, не любила она никаких развлечений, редко ходила на
вечеринки, устраиваемые время от времени в домах батраков и мелких
землевладельцев по соседству. Там танцевали под гармонику или гитару, а
Раймунда, если и приходила, то не танцевала, а сидела в углу, жалуясь, что
туфли жмут невозможно, и в конце концов тут же при всех снимала их. Впрочем,
эти вечеринки, на которые женщины приходили в туфлях, с накрашенными щеками
и лентами в курчавых волосах, обыкновенно кончались тем, что все плясали
босиком, - ноги этих людей не выносили обуви. В этом отношении Раймунда не
была исключением. Но, в отличие от других женщин, она ненавидела танцы и
резко отказывала кавалерам, за что на неё очень обижались, так как женщин
бывало обычно очень мало, а мужчинам ужасно хотелось танцевать. Женщины
говорили о Раймунде:
- Она всегда была с норовом... Ещё когда жила у Бадаро...
Но дело было не в норове. Просто не любила она этого - и всё тут.
Любила она землю, любила обрабатывать её, сажать деревья, собирать плоды,
рождённые землёй. В этом она не уступала мужчине. Собирать и разрезать плоды
какао, давить их ногами, приплясывая на баркасе в солнечные дни, выжимать
липкий сок в корыте - всё это она умела делать не хуже лучшего работника
любой фазенды. И там, среди какаовых деревьев, работая без устали день и