"Жоржи Амаду. Свет в туннеле (Подполье свободы, ч.2) ("Каменная стена" #1) " - читать интересную книгу автора

на то, что при допросе он ругал Барроса и всю полицию. Он хотел продиктовать
одетому в черное секретарю с крысиной мордочкой резкий протест против
методов, применяемых полицией к арестованным, и сослаться на преступления по
отношению к Жозефе. Однако Баррос отпустил секретаря и заявил Сисеро, что
полиция располагает данными, достаточными для привлечения его к суду и
осуждения трибуналом безопасности. Пусть он не воображает, что слава
писателя, положение богатого человека помогут ему на этот раз. Имеются
доказательства связи Сисеро с руководством партии, а этого достаточно, чтобы
обеспечить ему два-три года тюрьмы.
Его больше не вызывали к инспектору и поместили в этой камере, откуда
товарищей уводили на допросы с применением пыток. Он не мог уснуть,
дожидаясь их возвращения; избитых, распухших, их бросали на пол и оставляли
истекать кровью. Временами ему казалось, что он сойдет с ума, разум не
выдержит этого зрелища. Но еще страшнее было эхо криков Жозефы среди ночи!..
Иногда он различал примешивавшийся к рыданиям женщины плач испуганного
ребенка. Несомненно, ребенок просыпался от шума, поднятого полицейскими,
когда они ловили в камере женщину, срывали с нее одежду, насиловали... О,
эти крики!.. Ему казалось, он продолжает их слышать даже после того, как все
затихало и сквозь железную решетку окна робко пробивался свет раннего утра.
Он провел очень неспокойный день, стараясь подбодрить Рафаэла. Вечером
явились за стариком; у Сисеро не оставалось больше ни малейшей надежды.
Когда полицейские выкрикнули имя старика, Рафаэл начал всхлипывать:
- Нет... ради милосердного бога... нет...
Его поволокли силой, осыпая ругательствами. Старый крестьянин, спавший
в углу и каждую минуту просыпавшийся, спросил у Сисеро:
- Этот тоже, наверно, говорил о разделе земли полковника Венансио? Вот
дурной! Разве кто-нибудь может тягаться с полковником?..
Рафаэл, войдя в камеру пыток, увидел у стены Маскареньяса и Рамиро,
голых, связанных по рукам и ногам. Посреди комнаты, тоже голые и связанные,
находились Зе-Педро и Карлос: они были подвешены на блоках веревками за
половые органы. Рты у них были завязаны, они тяжело дышали, крупный пот
стекал по их бледным лицам. При этом зрелище Рафаэл едва удержался от крика,
руки его задрожали. Глаза Карлоса остановились на нем; они приказывали ему
сопротивляться. В комнате находилось много полицейских и сыщиков. Баррос
беседовал с доктором Понтесом.
- Раздевайся! - крикнул следователь Рафаэлу. К нему подошел доктор
выслушать сердце и на старика пахнуло запахом одеколона, исходившим от
тщательно напомаженной головы доктора. Он почувствовал, что у врача тоже
дрожат руки, и умоляюще прошептал:
- Не допустите этого, доктор... Меня убьют...
Доктор отнял ухо от груди арестованного, провел пальцем у себя под
носом и потом мигнул Барросу:
- В превосходном состоянии.
Подошел Демпсей с хлыстом из медной проволоки в руке. Взмахнул - и в
воздухе прозвучал тонкий свист. Рафаэл упал на колени, протянул к Барросу
дрожащие руки.
- Я скажу... Скажу все, что вы хотите...
Он почувствовал, как глаза Карлоса и Зе-Педро обратились к нему;
услышал, как молодой португалец Рамиро воскликнул:
- Предатель!