"А.Я.Альтшуллер. Пять рассказов о знаменитых актерах (Дуэты, сотворчество, содружество) " - читать интересную книгу автора

во время гастролей актера: "...мы будем говорить об истинном и большом
таланте, но тем и строже будет наше суждение о нем" [18].
Просто удивительно, как удалось Белинскому в двадцатидвухлетнем
начинающем комике прозреть "истинный и большой талант". Критик сразу же
заметил одну из основных черт мартыновского творчества - глубочайший
демократизм. Образы слуг, крестьян, отставных солдат, бедных чиновников были
наиболее близки Мартынову. Белинский решительно осудил "несносные фарсы",
которыми часто злоупотреблял Мартынов, но увидел способность молодого актера
подняться над нарочитым комикованием. Критик призвал актера к
самосовершенствованию, указав, что талант образуется "учением и жизнью".
Начиная с 1840-х годов Белинский настойчиво советует Мартынову идти по
пути великого М. С. Щепкина, много раз ставит ему в пример основоположника
сценического реализма. Что хотел видеть в молодом актере Белинский? Какие
щепкинские качества стремился он привить Мартынову? На эти вопросы ответил
сам Белинский.
Главный совет Мартынову - обратить "все свое внимание на развитие в
себе патетического элемента". "Есть роли, - говорит Белинский, - в которых
мало смешить, а должно вместе и трогать. {...} Чтобы читатели поняли, что мы
хотим сказать, и согласились с нами, довольно напомнить о роли матроса, в
которой Щепкин так велик. От души желаем того же и со стороны г. Мартынова,
за развитием таланта которого мы следим с такою внимательностью и такого
любовию" [19].
Белинский рассматривал сочетание трагического и комического начал кат;
одно из основных условий реалистического искусства, независимо от жанра
произведения. Юмор Гоголя, по его мнению, вызывает "смех сквозь слезы",
"Ревизор" - столько же трагедия, сколько и комедия.
В русле эстетики гоголевской школы 1840-х годов Мартынов создал много
ролей. И хотя пьесы, в которых он вынужден был выступать, не шли ни в какое
сравнение с "физиологическими" очерками Д. В. Григоровича, А. В. Дружинина,
И. И. Панаева и других известных писателей, Мартынов раскрывал и в
водевильных персонажах большую гуманистическую тему.
В водевиле С. П. Соловьева "Именины городничего" Мартынов играл роль
Пыпкина, бывшего секретаря городничего. "Репертуар и Пантеон", считая, что в
водевиле "характеры недорисованы, сцены не отделаны", в то же время отмечал:
"...лицо секретаря, выгнанного за пьянство, хорошо очерчено" [20].
Рецензент ошибся: Пыпкина, но пьесе, выгнали со службы вовсе не за
пьянство, а потому, что городничему показалось, будто секретарь написал
любовные стихи его молодой жене. Но эта ошибка характерна. Сцена, в которой
выпивший "для храбрости", выгнанный со службы Пыпкин - Мартынов приходил к
городничему - Сосницкому со своей обидой, настолько запоминалась, что
заслоняла собой любовные несуразности водевиля. Вот эта сцена:
Пыпкин. А вы меня обидели...
Городничий (не слушая его слов). Не видели человека с бумагами?
Пыпкин. Человека не видел... а что до бумаг мое дело, я был секретарем,
вы знаете, а вы меня обидели.
Городничий. Эх! Савелий Максимыч! Шли бы вы лучше домой.
Пыпкин. Я, что же вы думаете, я того, что ли? Так ошибаетесь, да-с! Вы
честь мою оскорбляете, я не позволю. За что, скажите, вы обижаете меня? Уж я
не мало плакал от вас...
В данном диалоге, напоминающем мотивы гоголевской "Шинели" (Акакий