"Ал.Алтаев (Маргарита Ямщикова). Гроза на Москве " - читать интересную книгу автора

В чудесное июльское утро царь со старшим одиннадцатилетним царевичем
Иваном возвращался с охоты. Узкая лесная дорога, ведущая с заповедных
лугов в слободу, вилась белою лентою, змеилась и терялась вдали, в чаще;
конские копыта поднимали густые облака пыли, и в них слабо искрились
блестящие кафтаны всадников; заливчатым звоном звенели бубенцы и бляшки на
конях; сухим резким гулом отдавался в лесу топот лошадиных копыт; а кругом
на много верст сомкнулся сосновый лес, поднимались кверху красные стволы,
прямые и голые, как свечи, чуть-чуть шевелились зеленые верхушки, и по
лесу шел шум, вечный шум лесного шепота, вздохов и тихой баюкающей песни.
Пели деревья про стародавнюю быль; про веселые дни девичьих ауканий; про
Божьих пташек, свивавших гнезда в их чаще; про свист удалых разбойников...
Перекликались грустно и ласково кукушки; тукал дятел о кору древесную;
кричала пронзительно иволга...
Дорога вилась, змеилась лентой, переходила к самой слободе. И вот
зазвучали веселые рожки охотничьи; зазвенел глухо, жалобно и странно
бубен, в который бил кожаной плетью передовой холоп, расчищая путь для
царя.
Опустился подъемный мост; широко распахнулись ворота царских хором,
застучали копыта о дерево помоста.
Пестрая толпа сокольничих собралась на широком дворе; все они были в
алых бархатных кафтанах, парчовых шапках и в зеленых сапогах с загнутыми
носами; подсокольничии в сафьяновых рукавицах держали кречетов, соколов;
нежным звоном переливались бубенцы на хвостах птиц; пестрели яркие
нагрудники, нахвостники, низанные в сетку жемчугом клобучки над гордыми
очами. Позади катили сани, полные убитой дичи: тетеревов, уток, рябчиков.
После охоты была обычная трапеза опричников; во время нее царь читал
братии поучения. Обедал он отдельно после обильного обеда своих
приспешников, и обедал скудно, чтобы показать им пример своего смирения. А
после обеда опричникам было приказано собираться к царю "на веселье".
Вдоль узорчатых стен, расписанных библейскими сюжетами, тянулись
длинные столы, крытые богатыми вытканными скатертями. Вдоль стен
протянулись длинные лавки, крытые парчою и бархатом. В глубокие ниши окон
светило солнце и зажигало искры на царском кресле со львами вместо ручек и
громадным двуглавым орлом, распростертым на спинке. Посреди палаты, на
отдельном столе, между блюдами с затейными кушаньями, как жар, горели и
искрились стаканы переливчатого стекла, чары, кубки, стопы, ковши с
финифтью разноцветною, с жемчужной отделкой, с золотыми фигурными
украшениями завитков, расплывчатых цветов, рожков, листьев, с гигантскими
рожами, львами, затейливо переплетающимися в чудный рисунок. На особом
столе перед царским креслом стоял любимый его кубок золоченый, редкой
работы, с покрышкою, а на покрышке той тикали вделанные в нее часы -
подарок шведских послов.
Уже опричники сидели за столами; уже мальчики-стольники выстроились
попарно позади царского кресла; уже дворецкий и крайчий стояли в ожидании,
выставив вперед блиставшую жемчужным шитьем грудь.
Под громкий трубный звук неспешным шагом вошел царь с старшим сыном.
На царе был желтый шелковый кафтан с затейливым шитьем; тонкие зеленые
травы перемешивались с серебром и жемчужными цветами, из-под него
выглядывал белый зипун, вышитый золотом; на голове была черная тафья -
маленькая шапочка, вся вышитая жемчугом, и такие же сапоги. Царь шел