"С.Алесько. О людях и нелюдях" - читать интересную книгу автора - По самой разъядреной матери, - пробормотал кошак, но Дрозд
предусмотрительно наступил ему на ногу. Мужики запереглядывались еще более настороженно. Пришельцы едва ли не каждым словом рушили привычную картину мира. Где это видано, чтобы у обычной девки брат был оборотень? - Ты это, руку-то дай, - волосатый мужик поманил Винку. - Староста я, должон проверить. Девушка подошла к нему. Дрозд двинулся было за ней, но селяне угрожающе выставили вперед свое оружие. Староста приложил крылик к ладони Винки, несколько стоящих поблизости сунулись посмотреть. - Глядит-ко, и впрямь человек! - А эти-то двое оборотни, иль сбрехал Чижик с перепугу? - Оборотни мы! - заорал оскорбленный Вьюн. - Куда хошь серебро прикладывай! Хоть сюда, - повернулся задом и попытался стащить штаны. Дрозд вовремя дал ему пинка, схватил за шиворот и встряхнул. - Люди добрые, - примирительно заговорил он. - Не обижайтесь на ущербного. Я правда оборотень, меня ваш парнишка и видел. Хотите - проверьте, - и протянул руку. - Пущай сестрица твоя крылик приложит, - распорядился староста. Винка подчинилась, правда, рука у нее дрожала, ибо причинять боль Дрозду вовсе не хотелось. Но парень помог ей, прижав пальцы девушки посильнее. Метка получилась видная, и он показал ее селянам. Те удовлетворенно закивали, загомонили. - Что делать-то будем, Козодой? Девка из людей, рыжий - дурачок. А на голову слабеньких Крылатая не велит обижать. Пустить в селение али как? - А надо ли путникам в селение? - вопросил староста, прозывавшийся Козодоем. - Виночка, радость моя, - прошипел сквозь зубы Дрозд, пихая обмякшего Вьюна девушке. - Подержи этого олуха и не давай ему рот раскрывать. Я попробую с селянами договориться. Провизия у нас на исходе, дождь не прекращается. Надо устраиваться на ночь под крышей. Винка с трудом удержала покачивающегося кошака, который тут же облапал ее и принялся гладить, бормоча какую-то чушь: то ли ныть, то ли скабрезничать. Девушка отвела его подальше, чтобы, упаси Крылатая, селяне не услышали. Одежда намокла от бесконечной, то стихающей, то усиливающейся, мороси и переночевать под крышей очень хотелось. |
|
|