"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора - Ага!
Колька помчался в другую комнату, но тут же вернулся. - Там коробка запечатанная, - сказал, потупясь. - Только ты не сердись, Иванов. Она запечатанная. - Тебе что, её не открыть? - не понял Кусков. - Чего там открывать! Бумажку разорвал, и всё... - Ну так открывай! - Я хотел с Алёшей! - прошептал Колька. Кусков положил руку на пуховый Колькин затылок. И мальчонка вдруг всхлипнул и, обхватив Кускова, прижался к нему. - Ты чего? Ты чего это? - растерялся Лёшка. - Это он из-за нас ушёл! - поднял к нему мокрый нос Колька. - Это он нас не хочет! - Да что ты! Лёшка совсем не знал, что ему делать, только гладил Кольку по спине, где острыми бугорками вздрагивали лопатки. - Кто тебе сказал, что он тебя не хочет? - Папа! Он ещё сказал вчера, что если так, то, конечно, мы уйдём! Потому что нельзя Алёше жизнь ломать! Насильно мил не будешь. А я уходить не хочу! - Ну и живи! Кто тебя гонит? - говорил Лёшка. - Живи на здоровье! Теперь у тебя всё есть: и мама, и папа... Вот книжки, - он показал на свою библиотеку из двадцати книжек, где в основном были тоненькие "Самбо для всех" или "История дзюдо". - Ты читать умеешь? - Не-а! фломастеры были - бери, рисуй! - Нет! - сказал решительно Колька. - Здесь ничего трогать нельзя. Алёша может обидеться! - Да ты что! Он не жадный, ему не жалко! - В том-то и дело, - всхлипнул Колька. - Я хочу с Алёшей! И с папой! И с мамой! Чтобы все были вместе: и папа, и мама, и Алёша! Чтобы всех было много: и мам, и пап, и сестрёнок, и братишек, и дедушек, и бабушек... - Ну что ты зарядил! Лёша теперь занят! У него другая жизнь... - Тогда мы уйдём! - упрямо повторил Колька. - Никуда ты не уйдёшь! - обозлился Кусков. - "Уйдём"! Никуда вы не уйдёте! Сиди и пользуйся! - Иванов! - закричал ему вслед Колька. - Ты чего обиделся? Иванов! Если Алёшу встретишь, пусть домой идёт! Я ему кахей подарю! Пускай скорее идёт, а то мама очень плачет и капли пьёт! - Ну, видал? - спросил Штифт, потупясь, словно это он был виноват в том, что Колька теперь жил у Кусковых. - Плачет всю дорогу! Вчера ещё в окно взялся кричать: "Алёша! Алёша!", страдает! А может, слушай, ты это... - Что! - закричал Кусков. - Что "это"! - Ну это... Назад придёшь? А? - Не для того я уходил! Ишь какой! Да у меня сейчас, может быть, только настоящая жизнь и начинается! А этот поплачет - перестанет, от слёз крепче спать будет! Буду я ещё на чьи-то сопли внимание обращать! - кричал |
|
|