"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора Отец ждал их у памятника Пушкину.
- Ну! - спросил Вадим, опять становясь прежним - суровым и немногословным. - Тоже мне! - прошипел отец. - "Немедленно вон!" Тоже мне академик! У самого ботинёшки скороходовские за одиннадцать рублей! - Ваня! - сказал Вадим тихо, но у Лёшки от его голоса мороз продрал по коже. - Это мой учитель! И он посмотрел сквозь отца, точно это было пустое место. Глава девятая "Пахнет сеном над лугами..." - "Песней душу веселя..." - бормотал Вадим, макая кисточку в банку с грязной водой. Он совсем забыл, что за спиной у него стоит, вернее, сидит на свежей траве Лёшка. Вадим тут, в деревне, вёл себя совсем не так, как в городе. У него и лицо стало другим, - может быть, потому, что он снял свои дымчатые очки? "Почему вы теперь очки не носите?" - не утерпел вчера Кусков. "А? - вздрогнул Вадим. - Чтобы себя не обкрадывать. Чтобы цвет видеть! Понимаешь, цвет!" Два дня они ходили по мокрым заболоченным полям, по влажным бороздам: их тянули трактора. Лёшка уже тысячу раз пожалел, что поехал с художником. Хотя что ему было в городе делать? он. - Вот вернёмся отсюда..." Но что будет, когда они с Вадимом вернутся с этюдов, Лёшка не знал и старался об этом не думать... Пока приходилось сидеть у Вадима за спиной, бегать к ручью менять воду в банке и смотреть, как на листе бумаги, приколотом к внутренней стороне этюдика, вырисовывается яркая, словно свежевымытая, деревня, высокие берёзы с вороньими гнёздами, развалины кирпичной конюшни, трактора и бульдозеры неподалёку от крайней избы. - "Пахнет сеном над лугами..." - в сотый раз повторял себе под нос художник. Лёшка был готов выть от этого "сена" и "лугов". Никогда он не думал, что на рисование какой-то паршивой картинки, про которую сам Вадим говорил, что это ещё только подготовительный набросок, этюд, а до картины ещё далеко, - так вот на этот этюд уходит не меньше двух часов... И главное, Вадим словно не замечал, как бессмысленно тратит время. Нарисует, поморщится и сомнёт! Старался, старался, а потом сам же всё рвёт или мнёт! И такой злющий делается. Потом повалится на спину, глядит в небо и губами шевелит... Лёшка не видел в этюдах Вадима никаких изъянов. Всё было похоже! И когда он узнал, что один такой этюд может стоить рублей двадцать пять, а то и пятьдесят, то даже возмутился: ведь можно сказать, что Вадим живые деньги рвёт. Он поднял один смятый этюд. - Можно утюгом разгладить! Десятку дадут! - Брось! - рявкнул на него художник. - Брось и не подбирай всякую дрянь! |
|
|