"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора И старуха тоже поднялась и дрогнувшим голосом ответила:
- Спасибо и тебе, Клавдий Потапыч. Ты был мне хорошим мужем, а если не угодила чем - прости! - И она медленно и низко поклонилась старику. - Да вы что! - закричали за столом. - Вы что, помирать собрались, что ли? Теперь самая хорошая жизнь начнётся! Как в городе, а вы такое! Катя вскочила и, закрыв лицо руками, кинулась из горницы. Гости загалдели, затормошили стариков. Вадим подошёл к Лёшке. - Пойди посмотри, куда девочка побежала, - велел он. - Верни её обратно. Кусков вышел на крыльцо. Было совсем темно. Огромная оранжевая луна поднялась над зубчатой стеной леса. Нащупав мокрые от вечерней росы перила, мальчишка спустился во двор. - Катя, - позвал он. - Катя... Где ты? Две старухи гостьи спустились мимо него по ступенькам. - Помирать не помирать, - говорила одна, - а годы наши преклонные, и правильно Клавдий сделал, что перед всеми жене спасибо сказал. - Правильно! Правильно! - поддакнула её спутница. - Скоро ль теперь вместе соберёмся, да и где... Городские-то комнаты маленькие. - Всё ж Настасья счастливая: всю жизнь с мужем прожила. А у нас пошли как мужики на гражданскую, да так и по сю пору там... - Я мужа-то и не споминаю, - сказала первая старуха. - Я уж его и забыла совсем. Фотокарточку помню, а живого нет. Мне сынов жалко. Сперва после войны часто мне снились, а теперь редко когда. На Девятое мая приснились все пятеро. Все в военном. Я в военном-то их не видывала... уж и воду на перекрёсток лила, а всё не помогает... Всё снится, как из танка высовывается да просит: "Мама, пить! Горю!" Голоса удалились, вот уже и платки не белеют в темноте улицы, только соловей закатывается немыслимыми трелями да красный свет падает из окон гудящей голосами избы. Там дед Клава наяривает что-то лихое на гармонике, в лад стучат каблуки и сыплются визгливые частушки. - Ну что? - спросил Лёшку с крыльца Вадим. - Где девочка? - Наверно, домой убежала, - ответил Кусков, поднимаясь на ступени. - Ну как? - спросил художник, раскуривая сигарету Лёшка увидел, как у него в руках ломаются спички. - Чего "как"? - спросил Лёшка. Первый раз ему совсем не хотелось говорить с Вадимом. Лучше просто посидеть на крыльце, послушать соловья, подумать... - Как что? Хоровод. - Какой такой хоровод? - нехотя буркнул Лёшка. - Ты что, не понял, что это был хоровод? - удивился Вадим. - Настоящий, понимаешь... Не какой-то там "каравай-каравай" или ансамбль "Берёзка", а настоящий... Хотя, - добавил он, жадно затянувшись, - "Каравай" - это ведь тоже старинный хоровод, языческий... Круг - символ солнца. Ты задумывался, почему деревенский хлеб - это всегда круг и лепёшка? Это - солнце, а солнце - это жизнь. С ума сойти... "Да что он всё болтает, - досадливо подумал Кусков. - Постоял бы молча". |
|
|