"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

добавил: "Кимоно можешь оставить у себя, до возвращения".
Он положил руку Лёшке на плечо. Но мальчишка стряхнул её...
"Выгнали! Выгнали!" - эта мысль постоянно стучала у Лёшки в голове.
"Ну, ничего! Ничего! - приговаривал он, обливаясь потом, тридцатый,
сороковой раз отжимаясь от пола. - Я ещё вам всем покажу! Перейду в другое
спортивное общество, я всем из этой дурацкой секции пятки на затылок
заверну. Не исподтишка! Честно! На соревнованиях. И вы ещё пожалеете, что
выгнали меня". Он не собирался исправлять двойки, а целыми днями возился с
эспандером и гантелями, с пособиями и рисунками по дзюдо. У него болели
мышцы, но, стиснув зубы, Лёшка продолжал тренироваться в одиночку днём, а
по вечерам отрабатывал приёмы со Штифтом.
- Вот ты уйдёшь - я без тебя здесь совсем пропаду! - вздохнул Штифт.
- Я тебя год учу драться! - сказал Лёшка. - Ты кучу приёмов знаешь и
не слабак, а защитить себя не можешь! Ты же не трус!
- Не трус! - согласился Штифт.
- Так в чём же дело?
- Так ведь жалко! - сказал Штифт. - Одно дело - грушу колотить, а
другое - живого человека.
- Жалко? - закричал Лёшка. - А они тебя жалеют? Ты что, забыл, как
тебя Монгол с дружками отделал, "жалко"? На таких добреньких, как ты, воду
возят.
Штифт только вздыхал в ответ.
- Мой отец знаешь как говорит? Жизнь - это война: либо ты бьёшь, либо
тебя! Она, подлая, так устроена, что всегда один едет - другой везёт! Тот,
кто везёт, - ишак! Ты что, ишак?
- Ну чё ты, чё ты, - сказал Штифт, - чё ты обижаешься? Тебе хорошо: у
тебя мужской характер. Раз - и ушёл. А я так не могу.
- Чего ты не можешь? - глядя на конопатый нос Штифта, спросил Лёшка.
- Ничего не могу! И уйти не могу. Без меня мать совсем сопьётся!
- Что ты её, теперь до конца жизни тащить обязан?
Штифт в ответ пожал плечами.
- Вот если бы она замуж вышла да пить бросила, я бы сразу от неё
ушёл, - сказал он, - так не могу. Пропадёт она без меня. Вчера позвонила с
работы. "Приходи, - говорит, - сынок, получи мой аванс, и пусть теперь все
деньги у тебя будут, а то я их размотаю. Меня деньги не любят..." Вот! -
вздохнул Штифт, подкладывая щепки в огонь. - Теперь прощай жвачечка!
- Как это? - удивился Лёшка. - Теперь же все деньги у тебя - бери
сколько хочешь!
- В том-то и дело, - засовывая руки в старенькую курточку, сказал
Штифт. - Это раньше - от завтрака накопишь или там у матери из кармана
мелочь возьмёшь, а теперь нельзя. Что ж я, сам у себя деньги воровать
буду?
- Ну а завтрак? От завтрака же можешь оставлять? - удивился Лёшка,
совершенно не понимая философию Штифта.
- Нет, - ответил Штифт, - не могу! Я так подумал, что мне теперь
нужно быстрее сил набираться, нельзя на жратве экономить...
- Ну ты даёшь... - только и смог сказать Лёшка.
- Я знаешь что хочу? - повернул к дружку раскрасневшееся от огня лицо
Штифт. - Я хочу мать вылечить! Я ее в больницу положу, где от пьянства
лечат! Она же не плохая, она даже очень добрая, только несчастная и