"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора Ему вдруг представилось, что, может быть, придётся выбирать: быть
сильным и одиноким или быть таким, как все, но зато и быть со всеми вместе... Три дня назад он, не задумываясь, выбрал бы одиночество, а вот сейчас он вспоминал деда Клавдия, как тот отдирал наличники, думал о Кате, старался не думать о матери, но всё время перед ним было её плачущее лицо... И он не знал, что выбрать. Глава пятнадцатая "Нашёл! Нашёл!" Не прошло и двух часов, как Лёшка снял с костра ведро со странным месивом и чёрный от копоти чайник. В ведре, вероятно, была каша (назвать это супом было совсем невозможно). Сам Кусков есть не стал: он угорел от дыма, глаза у него слезились и сильно тошнило. Вадим же, к великому Лёшкиному удивлению, съел целую миску коричневой жидкой пасты, где попадались хвойные иголки и пепел из костра. Художник ел молча, быстро, глядя куда-то мимо чашки, в огонь. Он торопливо выпил кружку тёмного чая, вынес из избушки кусок фанеры, торопливо приколол на ней лист бумаги и стал что-то быстро рисовать. Лёшка посмотрел-посмотрел, ничего, кроме путаницы линий, не увидел и пошёл мыть посуду к роднику. Смотрел, как по тихой воде бегает-скользит водомерка. Голова у него гудела не столько от угара, сколько от новых, провозился долго. Потом завалился под куст да и проспал до вечера. Растолкал его Антипа. - Не спи, сынок, на сырой земле, - рокотал он. - Шёл бы в избу. Али на брёвнах каких-нибудь приспал бы. Застудишься. Счас хоть и жарко, а весеннее солнышко обманное. Кусков вскочил. Действительно, спину немножко ломило. - Ничего! - сказал он. - Обойдётся. Они вошли в избушку. На нарах, закрывши голову курткой, спал Вадим. На столе лежали стопкой рисунки. Антипа глянул на первый и ахнул: - Да никак это я! На листе, среди хвойных ветвей, чётко выступало лицо бородатого охотника. Прямо и сурово смотрели глаза, и казалось - человек вырастал из этих ветвей, казалось - сам лес смотрит его глазами. - Вот это да! - поразился Лёшка. - Добрый вечер, - сказал Вадим, поднимаясь на нарах. - Смотрите, смотрите. Можно. У него было измятое от сна лицо и беспомощные глаза. - Вот, - сказал он. - Кажется, нашёл приём... Лёшка осторожно перелистывал рисунки. Их было много. Большей частью портреты. С листов смотрели на мальчишку дед Клавдий, бабушка Настя, Катя... Они были похожи на себя и не похожи, точно художник нарисовал самое главное про них, то, чего они и сами не знали... |
|
|