"Зардушт Ализаде. Конец второй республики (Азербайджан) " - читать интересную книгу автора

последующим общим советским и сугубо армянским преступлениям против граждан
азербайджанской национальности. Дубиной "Сумгаитского погрома" начали бить
Азербайджан и азербайджанцев повсюду. Но азербайджанские националисты на
национальные интересы вообще-то большого внимания не обращали, были
полностью лишены способности мыслить системно, действовали согласно
импульсам, получаемым от инстинктов, а также своих закулисных хозяев. Вот
почему они, в последующем, с огромным рвением повели дело так, что погром
стал возможен и в Баку.
Как рассказывает бывший в то время первым секретарем Бакинского горкома
партии Фуад Мусаев, его и I секретаря Сумгаитского горкома партии Муслимзаде
Джахангира, отдыхавших в Минеральных Водах, информировали о напряженном
положении в республике, и посоветовали прервать отпуск. Муслимзаде отказался
прервать отпуск и ответил, что "за свой город спокоен". Мусаев же 19 февраля
вернулся в Баку, ночью собрал совещание руководителей партийных и
правоохранительных органов всех 11-ти районов столицы, заслушал их отчеты
проанализировал информацию. Он представил себе картину происходящего: "С
начала февраля из Армении в Азербайджан начали прибывать уже сотни беженцев.
Они размещались в селах под Баку, там, где компактно проживали их земляки.
Выходец из Армении, I секретарь Абшеронского райкома партии Зохраб Мамедов
каждое утро организовывал для этих беженцев автобусы, которые привозили их в
Баку не к зданиям ЦК, Верховного Совета или Совета министров, а в
студенческие и рабочие общежития, где эти беженцы рассказывали о
притеснениях и несправедливостях, которые они терпят в Армении. Эти рассказы
беженцев распаляли чувства молодых людей. Накал страстей достиг опасной
черты. В любой момент мог найтись человек, который поведет возмущенную толпу
в заселенные армянами кварталы Баку".
Вечером Мусаев приказал перекрыть все шоссейные дороги, ведущие из
пригородных сел в Баку. На следующий день, встретив кордоны ГАИ на подступах
к Баку, автобусы повернули к Сумгаиту. Агитация началась в студенческих и
рабочих общежитиях Сумгаита, всего лишь в 26 км от столицы.
27-го февраля в город прибыли I секретарь ЦК Компартии Азербайджана
Багиров и председатель Совета Министров республики Сеидов. Они встретились с
горожанами и беженцами из Армении. Но что они могли сказать этим людям?
Ответить пустыми, гладкими и далекими от реальности словами постановлений ЦК
КПСС и заверений генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева? Вопли и крики
обиженных, оскорбленных и изгнанных с родины людей заглушили речи лидеров.
Они вышли через черный ход клуба и буквально спаслись бегством в Баку, где
за спокойствие отвечал горком партии.
28-го февраля Муслимзаде с небольшой свитой из работников горкома
партии направился к "трудящимся молодого города нефтехимии и металлургии" на
злополучный митинг, где кипела яростная толпа.
Здесь он выступил с речью, сказав, что никогда Карабах не отдадут
Армении, что оснований для беспокойства нет, есть 78-я статья Конституции
СССР, что, если ее нарушат и примут решение "отнять Карабах", то он сам
вольется в ряды митингующих. Тут его аккуратно отсекли от окружения, вручили
в руки флаг Азербайджанской ССР и потребовали показать, как он пойдет с
народом на демонстрацию.
Последним на митинге с краткой речью выступил директор средней школы
Хыдыр Алоев (поэтический псевдоним - "Аловлу", что означает "пламенный"),
курд из Армении. Свою речь он закончил призывом: "Смерть армянам!" После