"Андрей Аливердиев. Скиталец" - читать интересную книгу автора

логично, ибо агрессия исходила от него) и первым же ударом услал меня в
глубокий нокаут...

***

Больница

Очнулся я в больничной палате.
"Какой же интересный сон я видел"! - подумал я, когда сознание уже
вырвалось из объятий сна, но лень еще не дала глазам раскрыться. Однако,
открыв глаза, я понял, что, если это и был сон, то он еще не кончился, ибо
лежал я на совершенно незнакомой кровати в совершенно незнакомой
больничной палате.
Я поднялся с кровати и осмотрелся.
Рассвет только-только разогнал сумерки, и вполне можно было не включать
свет. На мне была надета больничная пижама. К слову сказать, совсем
неплохая пижама, абсолютно новая и приятного бежевого цвета, не отдающего
больничной убогостью. Да и сама палата была на уровне.
Потолок и станы буквально сияли. Никаких трещин. В общем, все типтоп.
Как в четырехзвездочном отеле.
Я вспомнил, как читал первую книгу "Хроник Амбера", и улыбнулся. Тоже
мне, принц Корвин! Однако и мне не мешало бы осмотреться.
В палате были две кровати - моя и пустая, две тумбочки и шкаф. Я
заглянул в шкаф, в тумбочку. Там было пусто. Мимоходом посмотрелся в
зеркало и обратил внимание на свежий шрам на лбу. Вероятно, меня хорошо
ударили по голове. После чего, внимательно осмотрев лицо, я обратил
внимание, что изменился. Нет, не до неузнаваемости, но все же. Это трудно
объяснить, но хотя я и не выглядел старше, однако смотрящего из зеркала
человека, в отличие от меня прежнего, никак нельзя было назвать пацаном.
Да и пижама сидела чуть ли не как мундир. И еще, я стал значительно лучше
видеть.
Я выглянул в окно. В глаза бросился флаг, висевший на доме напротив. Он
был красный. С черной свастикой в белом кругу посредине.
"Я опять нахожусь в другом мире", - подумал я и лишний раз восхитился
своей догадливостью. И на этот раз я совершил переход, перескочив
непосредственно в свое тело из этого мира. Но интересно, кем я здесь
являюсь и что делаю в больнице?
Трудно поверить, чтобы в такой палате лечили пленного. Хотя, с другой
стороны, мой по отцу народ всегда и всеми признавался истинно арийским.
Например, свастика вплоть до тридцатых годов ХХ века оставалась типичной
частью наших национальных орнаментов, лингвистический же анализ... Но,
ладно, это все не так уж интересно.
Более интересно то, что, несмотря на все на это, мои соплеменники с
первого до последнего дня войны воевали плечом плечу с русским народом.
Хорошо воевали. И победили. Но это там. Здесь же была полная
неизвестность. Но, благо, хоть не тюрьма. Оставалось ждать прихода
кого-либо из медперсонала. Тем более, что ждать приходилось недолго, ибо
отчетливые шаги в коридоре возвестили о начале утреннего обхода.
Мне совсем не хотелось быть застигнутым за осмотром комнаты. Я еще
совершенно не освоился в этом мире, и потому, услышав шаги, тут же лег в