"Шокан Алимбаев. Бебе в пробирке [NF]" - читать интересную книгу автора

устроенной оплодотворенной яйцеклетки в течение короткого времени
развивается исключительно сложный живой организм? Как объяснить это
удивительное явление природы?" Но друзья и однокурсники Бекена лишь
посмеивались над ним: к чему, мол, эти философские дебри? Займись лучше
лирикой, Бекен. Заметив, как он становился поразительно застенчивым и
неловким около девушек, они решили однажды подшутить над ним. Вернувшись в
аул в этот раз на каникулы, они выбрали Айшу, самую красивую и бойкую
девушку из тех, которые заглядывались на Бекена, и от его имени пригласили
ее на свидание. От лица девушки об этом же сообщили Бекену. Место встречи
назначили в овраге, поросшем мелким кустарником. Бекен отправился на
свидание, ободряемый бесконечными хлопками и советами друзей. Но вскоре,
прихрамывая, прибежал обратно. Он где-то потерял трость и весь был
счастливый и возбужденный. Друзья с любопытством обступили его и стали
расспрашивать. Но смущенный Бекен молчал и не отвечал на вопросы. Так
ничего и не узнав, раздосадованные и разочарованные друзья разбрелись по
домам. Эта история не пропала бесследно для Бекена. Позже он женился на
Айше и счастливо жил с ней, пока двенадцать лет назад она неожиданно не
скончалась от родов. Ребенка не удалось спасти. Вскоре умер от болезни и
единственный сын Бупегалиева Касым. Тяжело переживал эту утрату профессор.
И без того замкнутый, он совсем уединился, оборвал все знакомства и
отдался только науке. Как же выглядит он теперь, этот муж науки?
Сараев с нетерпением ждал встречи. Приблизив лицо к окошку, он вдыхал
густой, наполненный истомой воздух и смотрел на город. Мимо проносились
высотные дома, выстроенные в его отсутствие. Шесть лет уже не был в
столице Сараев. Занятый своими исследованиями по улучшению породности овец
в онтогенезе, он никуда не выезжал из области. Живописный Баян-Аул он не
хотел променять ни на какое чудо на свете.
Машина свернула вправо и по проспекту Ленина понеслась в горы. Из-за
густой зелени и высоких серебристых тополей не видно домов. С гор
стремительно одна за другой тянутся в город машины, груженные яблоками.
Кузовы их переполнены.
Сараеву вдруг удивительно сильно захотелось попробовать яблока,
большого и красного, так и брызжущего соком. "Где и в какой стране, -
думал он, - еще встретишь такое чудо-город, эту густую непролазную зелень,
эти серебристые тополя, под которыми в арыках бежит прозрачная снеговая
вода Тянь-Шаня, эти холмы, обремененные садами, эти арчу и ели, восходящие
к вершинам снежного Алатау? Мекка зимнего спорта, Мекка красоты земной,
родина астробиологии и теперь еще такого открытия эмбриологии". Сараев
задумался. Очнулся он от толчка. "Волга" затормозила и остановилась.
"Приехали", - сказал паренек и, отпустив руль, откинулся на сиденье.
Сараев открыл дверцу, не без труда вынес грузное тело и рассчитался с
шофером. "Волга" круто развернулась и понеслась вниз, в город. Сараев
осмотрелся. Он еще не был в этом здании с тех пор, как институт
обосновался здесь. Старый корпус его находился в городе. Маленький,
невзрачный, он стоял, затерявшись за невысокими и густыми деревьями. Новый
был большим, четырехэтажным, из стекла и железобетона.
Левое крыло плавно закругляется и придает зданию спокойный и строгий
вид.
Невдалеке начинаются холмы и овраги. Склоны их облеплены колхозными
садами.