"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

Запах гусиной печенки и свежего укропа заставил повременить с
чаепитием. Гущин и Колчин дружно накинулись на еду, в два счета уничтожили
поданные закуски, потребовали еще. Обнаружилось, что за столом легче
смотреть в глаза друг другу, и даже возможно разговаривать. Катя нашла их
оживленно обсуждающими преимущества новых авто, появившихся на городских
улицах. Можно подумать, не слышали, как она звонила в дверь, не ждали
новостей из больницы, а просто ужинали. Катя отметила более чем на половину
опустошенную бутылку хереса и неожиданно расплакалась. Она держалась в
больнице, вынесла ужасную сцену у Любы дома, но херес и беседа об авто - это
оказалось чересчур.

- Вам не интересно, жива ли Любаша, - крикнула она. - Ну, так я вам и
не скажу ничего, и объясняться не стану.

Муж захлопотал вокруг нее, усадил на диван, подложил под спину подушку,
велел Соне принести чаю и валерьянки. Петр Александрович, внимательно и
ревниво наблюдающий его суету, взялся уверять Катю, что ни минуты не верил в
серьезную опасность для Любы. Он же сам сделал ей промывание желудка.
Никакого яда, Люба травилась спичками, тогда в коляске он не успел сказать,
Катерина же ему не давала рта раскрыть. Самое страшное что Любе грозит -
язвенная болезнь, и то вряд ли. Следствия никакого не будет, разумеется,
если из-за каждой неуравновешенной барышни следствие проводить, то это,
знаете ли... Проблема у них одна, пусть и серьезная, чтобы Павел Андреевич
не узнал, что Люба пыталась покончить с собой в их рабочей лаборатории, и
почему она там находилась. Кстати, действительно, почему? Катерина Павловна
не хочет объяснить?

- Петр, что ты, ей Богу, видишь же, в каком она состоянии. Давай
отложим до завтра. Думаю, ты прав, никто так скоро нас в участок не потянет.
Разве, через неделю, для проформы. Кстати, если вызовут, то тебя - ты ведь
Любу нашел, ты в больницу доставил, и ты же сбежал, не представившись.
Так-то. А, в самом деле, как Люба себя чувствует? - Колчин стоял на коленях
подле дивана и гладил жену по голове и плечам.

Катя не могла взять в толк, почему они спокойны. Неужели сытный ужин и
бутылка хереса подействовали? Ну да, они-то сидели за столом, пока ее
допрашивали сперва в больнице, после - Любин отец. Гущин, когда примчался к
ней со страшным известием, был сам не свой от волнения, из больницы сбежал -
надо же придумать. Откуда сейчас такое равнодушие?

- Люба жива, опасности для жизни нет, - кратко ответила и уткнулась
лицом в подушку с голубым цветком. Разговор окончен.

- Серж, а ты знаешь, почему Люба оказалась в нашей мастерской, -
возвысил голос Гущин. - Мне кажется, Катерина Павловна использует свою
слабость, чтобы не отвечать, на самом деле, она не..., - ему не удалось
докончить фразу. Катерина резво вскочила на ноги, прикрывая лицо ладонями,
оттолкнула мужа и гордо, насколько позволяла ситуация, направилась в ванную.
Тщательно вымыла лицо оливковым мылом, промокнула тонким льняным полотенцем
и вернулась в столовую. Взялась за спинку стула - спокойно, не стискивая ее,