"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

оборочки-рюшечки, наклонила к плечу русую взлохмаченную головку. Николай уже
начал соображать, что к чему.

- Здравствуй, Люба, - произнес он, не сомневаясь, что попал в точку.

- С Катенькой общался, - отметила полупрозрачная Люба. - Обо мне
спрашивал, уже по имени зовешь.

- Скорей уж, с бабой Катенькой, - поправил Николай. - Сегодня утром ее
портрет сделал, белила еще не просохли. Да ты сама знать должна, привидениям
положено все знать про нас.

- С вашими суевериями очень трудно справляться, - нерешительно заметила
Люба и обеспокоилась - не обидела ли. Николай улыбался.

- С нашими суевериями? Суеверие - это ты. Привидения - это суеверие, и
сейчас с одним из них я разговариваю. Во сне.

- Видите ли, это не совсем сон. И я не привидение. Привидений не
существует, кстати. А видеть я могу только то, что происходит в этой
комнате, ну, и в соседней тоже, естественно.

- Потому что ты здесь отравилась? - Николай убедился, что находится на
правильном пути, что ему все ясно - и с прошлым, и с привидениями. Тени из
прошлого предпочитают мелькать на месте гибели, а бабка говорила, что Люба
отравилась. Да он, можно считать, специалист по общению с привидениями.

Любе бестактный вопрос не понравился, она перевела речь на другое и
попросила показать портрет. Увидев старуху на фоне буфета, прижала руки к
груди, всхлипнула:

- Совсем не ожидала, что она стала такая... непохожая. Неужели, и
Катерина такая была? Такая старая. Как это ужасно... Как несправедливо...

- Любаша, что расстраиваться, ведь это все, как бы тебе объяснить
подоходчивей, давно произошло. Такая старая она лет пятьдесят, не меньше. -
Николай, успокаивая, похлопал барышню по руке. Рука оказалась холодной, но
не мертвецки ледяной, а такой, как часто бывает у нервных анемичных
барышень, плотности рука тоже была нормальной, человеческой.

Барышня взглянула удивленно и благодарно:

- Спасибо за Любашу. Они меня так называли, мои близкие. - Смущенно
потупилась и прошептала:

- Вообще-то я травилась наверху, там, где сейчас Катя маленькая живет.
Она младшая дочь моей двоюродной сестры. А умерла здесь, в этой комнате, но
позже через пару лет. То, что они говорили, будто у меня тиф - неправда. В
то время мастерскую уже закрыли. Дома я оставаться никак не могла, вот Катя
меня и пустила. Настаивала, чтобы наверху поселилась, но я не захотела. Надо