"Игорь Алексеев. Страх, который меня убил (Псевдоавтобиографическая повесть) " - читать интересную книгу автора

Игорь Алексеев

Страх, который меня убил

Псевдоавтобиографическая повесть

Мне удалось выжить. Я перенес многочасовую операцию, затем несколько
курсов лучевой и химиотерапии. Очевидно, болезнь отступила на время...
Но ее признаки появились вновь. Догонит меня, сволочь. Чтобы спастись,
надо понять не причину появления смертельного врага.
Причина ясна: это Промысел небесный. Надо изучить стратегию и тактику
противника. Как врач, я способен сделать это...


* * *

Я родился в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. С этого момента
надо определить, когда появился страх. Страх, который меня убил.
Я стал рано помнить себя и поэтому вижу сейчас смутную картинку.
Отец сидит на диване в крохотной комнатке. Я ползаю рядом. На отце -
белесо-голубое военное белье, галифе, неснятые почему-то сапоги. Он
показывает матери пистолет. Вынимает обойму и дает мне тяжелую черную
игрушку. Он весел. Трезв. Но мать напряжена. Внимательно слушает его.
Объявлена тревога. Офицерам выдали табельное оружие.
Это крайняя степень напряженности. Что-то стряслось в мире, который я
еще не изучил. Карибский кризис. Передался ли мне тогда страх, который
испытывали родители? Нет, наверное. По настоящему нет.
Настоящий страх появился позже, в детском саду, когда я, стоя на
крыльце, видел уходящую маму, которая улыбалась и махала мне рукой, а я
плакал и чувствовал, что меня держит за плечо чужая тетя.
Огромная и темная. Это был удар. Я так и не привык к садику. Я никогда
не садился там на горшок по большому. Горшки, белые, эмалированные, грудой
маячили в углу коридора, и постоянно на паре-тройке горшков кто-то сидел.
Мальчишки и девчонки. Или просто пара девчонок. Они что-то обсуждали громко
или перешептывались. А у меня не получалось вот так просто сесть в углу и
прилюдно опорожнить кишечник. Я не стеснялся. Я испытывал страх быть
осмеянным или задетым посторонним взглядом.
Страх, что меня побьют, объединившиеся в группку мальчишки, появился
позже. В этом смысле поначалу я был абсолютно бесстрашен. Помню: когда меня
стал задирать какой-то отвратительный верзила, я пожаловался отцу. Тот
просто сказал: бей в нос. Я так и сделал.
Зарядил со всей руки в нос этому засранцу. Кровь размазалась по его
лицу. В глазах металось удивление и бессилие. Он заплакал. А воспитательница
меня наказала. Больше он ко мне не приставал. Жаль, что эта черта не
утвердилась во мне. Слабоват я оказался. Или не слабоват, а устроен как-то
иначе. Не для прямых боевых столкновений, а для длинных, многоколенных
систем сопротивления или нападения...
Потом появилась группка мальчишек, предводителем которой был небольшого
роста пацаненок, обладавший феноменальными физическими способностями. Мне
сразу дали понять, что если что - расправа неминуема.