"В.Александровский. Философия морали Им.Канта: Обретение или потеря? " - читать интересную книгу автора

определяющим основанием воли".
Отсюда стремление Канта обосновать возможность априорного разумного
познания закона поступка, то есть, доказать возможность существования
априорной морали, и тем самым абсолютную свободу индивида, понимаемую как
свободу от внешних, общественных априорных условий воления. Ведь если
индивид может быть морален сам, то, с одной стороны, он не нуждается в
обществе, чтобы спросить у него свой закон, а с другой стороны не даёт
повода обществу поправить его на предмет возможного эгоизма, поскольку
априори разума есть всеобщий закон, справедливый для всех существ,
наделённых разумом.
В сущности, это его личное убеждение, которое он декларирует, невзирая
на успешность или неуспешность доказательств (если таковые вообще возможны
здесь), в следующих словах:
"Для законодательства разума требуется, чтобы оно нуждалось лишь в
одном: чтобы оно имело своей предпосылкой только себя самого, так как
правило лишь тогда обладает объективной и всеобщей значимостью, когда оно
имеет силу без случайных, субъективных условий, отличающих одно разумное
существо от другого". И:
"Чистый разум сам по себе есть практический разум, и дает (людям)
всеобщий закон, который мы называем нравственным законом".
Конечно, если разум один и тот же у всех разумных существ, то можно
предположить, что есть некие априори разума, обусловленные его изначальным
строением, которые тоже одинаковы у всех разумных существ. Однако люди
существа не только разумные, но также и неразумные. И не в том только
смысле, который учитывает Кант, когда говорит, что человек есть существо,
"которое имеет потребности, и на которое оказывают воздействие чувственные
побуждения", но в том смысле, что человек движется любовью, верностью,
уважением и другими диалогическими отношениями, которые могут быть
трансцендентны разуму, но отнюдь не трансцендентны человеку, - но присущи
ему. Каковой гуманистической сущности и не видит Кант, в силу указанного
преобладания индивидуального творческого характера в нём над характером
диалогическим.
Кант не видит человека любящего и общающегося; он видит только человека
целеполагающего. Отсюда и воля, которую он рассматривает, не диалогическая,
а предметная: она не обнаруживается словом, обращённым к своему "визави"
(как сказано, "в начале было слово и слово было к Богу), но обнаруживается
своим предметом и способом овладения им: "Практическое правило есть всегда
продукт разума, потому что оно предписывает поступок в качестве средства для
[достижения] результата как цели". Между тем, у человека общающегося правило
поступка, если он формулирует или принимает для себя таковое, не всегда есть
продукт разума, но чаще продукт любви, почтения, верности и т.п.
Поэтому для человека общающегося достижение морального совершенства
будет заключаться в освобождении от нелюбви, как законодательствующей силы.
А для человека, ставящего пред собой цели, создающего предметы, достижение
совершенства заключается (как думает Кант) в том, чтобы при познании правила
поступка, освободить разум ото всех эмпирических целей, сделав своим
единственным предметом чисто формальный закон, свободный от всякой
конкретности (чистую логическую форму). Кант полагает, что тогда разум
проявит свою изначальную, априорную всеобщность, выдав исследователю
заветную универсальную формулу.