"Анатолий Алексин. Ночной обыск " - читать интересную книгу автора

- Можете попрощаться.
- Как... попрощаться? - спросила я.
Майор отвернулся к окну, за которым был наш двор. А во дворе было мое
детство, которое он в тот поздний час отбирал окончательно. Казалось, что
детства у меня и в прошлом-то не было, потому что прошлое нашего дома было
зачеркнуто. Опорочено...
Мама опустила чемоданчик, бросилась ко мне и обняла так, как обнимала в
постели, когда я была совсем маленькой, и недавно, когда я стала совсем
несчастной.
Потом притянула к себе и Надю... Но обращалась только ко мне:
- Запомни, Танюша, что я скажу тебе. Все выяснится - и правда
восторжествует. Мы опять будем вместе. Всей нашей семьей. С отцом...
- Он-то вас бросил, - вполз вдруг на кухню паскудный дворницкий
полушепоток.
- Не вмешивайтесь, понятой, - по-прежнему глядя во двор, где ничего
нельзя было разглядеть, распорядился майор.
Внезапно в дверях возникла паспортистка с болезненным, желтым лицом:
- Он не выписался из нашего дома! Не выписался! - не глядя на дворника,
ожесточенно возразила ему паспортистка.
- Вот об отце... Об отце я хотела сказать самое главное! - вроде бы
вспомнила мама. - Я все узнала еще позавчера... Никакой Ларисы на свете нет.
Не существует! Это он выдумал. Чести своей не пожалел. Чести! Ради нас...
Да, он все выдумал, сочинил! И перед людьми опозорил, оклеветал самого себя.
Зачем? Ты спросишь: зачем? И почему я не рассказала тебе? Не могла я
раскрыть его план, не имела права! Святой план. Святой... Зачем? Ты
спросишь: зачем? Он не хотел, чтобы ты осталась сиротой, а я была женою
врага народа... Но я жена врага!
Майор стремительно оторвался от окна:
- Любопытнейшее признание!
- Жена врага... Врага несправедливости. И врага наших врагов! Можете
записать...
Майор разочарованно вновь уткнулся в окно.
- Да, да... Вы послушайте... И пусть все услышат: вот какого врага я
жена! А ты - дочь...
Мама вела себя слишком необычно для разумения майора, который не раз
проводил такие бессонные ночи и уже не наслаждался подобно нашему дворнику
возможностью безнаказанно заглядывать в заповедные зоны человеческой жизни,
измываться над жертвами. Мамино поведение сбило майора с толку. Я
чувствовала это по его шее, подчинившейся неожиданно нервному тику: она
задергалась навстречу окну.
Майор отвернулся от окна:
- Прощание непозволительно затянулось.
Мама еще теснее прижалась к нам.
- "Танюшу пожалей", - говорил отец. Но это он обращал не только ко мне,
а и ко всей жизни. Она не услышала его... Но услышит! Твой отец, Надюша,
тоже не хотел, чтобы ты была сиротой. Больше всего на свете он не хотел
этого!
- Девочки еще не сироты, - поучительно произнес майор. На слове "еще"
он сделал еле заметное ударение. - Не вбивайте им в головы... раньше
времени. Тем более, что в нашей стране сирот не бывает!