"Анатолий Алексин. Здоровые и больные " - читать интересную книгу авторамашину, потому что опаздывали. Я уже объясняла... - А в этой вчерашней
спешке Маша, как я понял, искала смягчающее вину обстоятельство. - Так бы мы поехали на автобусе, а тут стали "голосовать"... И вдруг отъехавшая от больницы "Лада" притормозила, дверца распахнулась. И женщина, которая была за рулем, предложила нас подвезти. Интересная дама! Впрочем, все женщины за рулем кажутся мне такими. По-моему, и тебе, Паша? Когда они попадаются на пути, ты оборачиваешься и делаешь вид, что тебя привлекает уличная "наглядная агитация". Так вот. Мы стали продолжать в машине разговор, который начался в ординаторской. Женщина была незнакомая - и мы разнуздались. - До какой степени? - спросил я. - Я, к примеру, сказала о заветной мечте Липнина: чтобы все нужные ему люди враз заболели и залегли в нашу больницу, а еще лучше - чтобы их можно было запихнуть к нам здоровыми! Как назло, мой муж, всегда такой задумчиво-молчаливый, тоже внезапно разговорился... Когда подъехали... мы, естественно, стали благодарить, а она отвечает: "И вам спасибо! Я прослушала ваш разговор с особым интересом". Я спрашиваю: "Почему с особым?" - "Потому что я жена Липнина!" И захлопнула дверцу. Беззлобно захлопнула... Она мне понравилась! Я даже подумала, что муж и жена - не обязательно одна сатана. - Так и шептались у нее за спиной? - Ну да... Она же вела машину. - Что-то в этом есть неприятное... Я видел Семена Павловича разным: угрожающе деликатным, обретающим наконец маски сброшены!" Но он выглядел растерянно-гневным или даже скорее гневно-растерянным. Для того чтобы дома все было "в полном порядке", Семен Павлович решался нарушать порядок в нашей больнице. Он давно стал крепостью для своего дома и хотел, чтобы в ответ его дом был его крепостью. А Маша и Паша невольно посягнули на прочность самого главного крепостного сооружения. - Вы говорили о запрещенных приемах? - начал Семен Павлович. - Но в чем они заключаются? В нанесении ударов по запретным... я бы сказал, по заповедным местам человеческой жизни... Семьи!... - Это произошло случайно. Они вообще не собирались наносить вам удары. И, поверьте мне, сожалеют. Но иметь свое мнение... - Никто не может им запретить? Понимаю. Их мнение меня не тревожит. Но мнение жены... Она доверчивый человек - и ваши телохранители ей понравились. Даже их имена в сочетании показались ей трогательными. Он был откровенен потому, мне казалось, что ждал моей помощи. Он знал: если ждешь ее, надо рассказать врачу все. Хотя не смог удержаться и в очередной раз не назвать Машу и Пашу моими телохранителями. - Жена не в курсе наших производственных дел. Я не посвящаю ее... Но она знала, что в коллективе меня уважают. Это ей было приятно. И вдруг я предстал каким-то чудовищем. Она восприняла их наветы как "глас народный". (Я не улавливал привычных отработанных интонаций: он впервые был вполне искренен.) Поверьте: дома я не скандалил, не возмущался - я просто хотел объяснить ей... Но она не поверила мне, расплакалась и уехала ночевать к матери. Там у Маши и Паши найдется союзница! |
|
|