"Анатолий Алексин. Сигнальщики и горнисты " - читать интересную книгу автора

все объяснит: скромность украшает человека. Хотя, как сказала мне
учительница Екатерина Ильинична, с которой вы познакомитесь несколько позже,
"скромность, не живет в одиночку". Она пояснила:
- Когда мы говорим, что человек скромен, надо мысленно подразумевать
"но": отважен, но скромен; талантлив, но скромен... А сказать "скромен, но
скромен", - нельзя. Чего скромничать, если не имеешь других достоинств?
Про Екатерину Ильиничну я бы сказал: умная, но скромная; честная, но
скромная; просто замечательная, но скромная... Ну и так далее! Вы сами
убедитесь. Она первая прозвала меня Горнистом. А потом переименовала в
Сигнальщика. Почему? И об этом вы узнаете, как говорится, в свое время.
Буду рассказывать по порядку, чтобы не сбиться. Тем более что все это
было уже давно.


Мама была педиатром. Проще говоря, детским врачом. Но дети нашего дома
к ней за советами не обращались: в юную пору человек ощущает себя
бессмертным и не думает о недугах. Взрослые же не давали маме прохода: было
известно, что, ухаживая за больным мужем, то есть за моим отцом, мама
овладела всеми медицинскими специальностями.
- Ваша квартира напоминает процедурный кабинет: делаете уколы,
измеряете давление, - укорял маму Гнедков, живший под нами. - Если б я был
вашим мужем, я бы этого не допустил!
Я радовался, что Гнедков никогда не мог стать маминым мужем.
Но на всякий случай предупредил:
- Не думай, что он заботится о тебе: плохие не могут любить хороших.
- Но, к сожалению, хорошие иногда любят плохих, - со вздохом ответила
она. - Это случается.
- Щедрой вас, поверьте, будет считать лишь тот, кого вы
облагодетельствуете, - втолковывал маме, доверительно заглядывая ей в глаза,
Гнедков с нижнего этажа. - А всех, Нина Васильевна, благодеяниями не
охватишь! Да и охваченные скоро забудут...
- Я и не хочу, чтобы они помнили.
- Вы похожи на своего брата Андрюшу. Он тоже был слабохарактерным. Не
умел говорить "нет". Научитесь отказывать! Это полезное свойство.
Мама была терпелива, когда дело касалось ее самой: беззвучно переносила
физическую боль, умела скрывать душевную. Она, невысокая, худенькая, коротко
подстриженная, в этих случаях лишь напряженно сжималась - и тогда уж совсем
начинала походить на семиклассницу. Но если были несправедливы к кому-либо
другому, черты ее лица и голос становились острыми, словно обнажались для
отпора, для битвы.
- Андрюша был слабохарактерным? - переспросила она Гнедкова. - Идем,
Петя! - Мама жестко взяла меня за руку. Потом обернулась к соседу с нижнего
этажа. - Со своим слабым характером он поднялся навстречу танку. Вам не
доводилось так поступать?
Худенькая мама протащила меня вверх по лестнице на наш третий этаж: она
не желала слушать Гнедкова.
Потом перегнулась через перила и оттуда, сверху, еще раз метнула в него
копье:
- Отыскивать слабое у сильных, мелкое у крупных - утешительно для себя,
не правда ли? Так вроде и сближаешься с ними?