"Олег Алексеевич Алексеев. Горячие гильзы (Повесть) " - читать интересную книгу автора

косари. Наш отец шёл первым; было хорошо видно его белую полотняную
рубаху. За отцом уступом двигались остальные косцы. Последним, как обычно,
плёлся почтальон Антип Бородатый. Он никогда не спешил, даже если нёс
срочную телеграмму. Светлели рубахи и косынки, по-тетеревиному шипели
косы...
Когда надоело смотреть на косарей, я повернулся, стал смотреть на
деревню. Три дома стояли на самом берегу озера; в них жили Огурцовы,
Фигурёнковы и Тимофеевы. Ближе к лесу, чуть на отшибе, ещё два дома: наш и
Антипа Бородатого. В лесу с трудом можно было разглядеть крышу глинобитной
пекарни; рядом с пекарней жили Андреевы. В глубине леса терялся ещё один
дом - лесника Ивана Павлова с семьёй из шести человек. Окна дома смотрели
на речку Лученку, делившую деревню на две почти равные половины.
Возле нашего дома стояла высокая берёза, возле дома Тимофеевых -
ёлка, похожая на стог сена. Озеро и деревню со всех сторон окружали холмы.
Утро стояло чистое и погожее. Солнце горело, будто порох. Над озером
ярко голубело небо. Пахло молодым сеном. Мы с Серёгой ждали, когда наконец
высохнет роса и косари вернутся в деревню. Отец обещал взять меня и Серёгу
на озеро ловить раков, в такой день в воде видно каждую травинку.
- Идут! - выдохнул вдруг Серёга.
Словно со снежной горы, мы скатились с крыши, весело пробились сквозь
заросли лопухов.
Косари вышли на берег сонного озера, свернули на просёлок и вскоре
растеклись по деревне. Отец с матерью шли под руку; отец нёс на плече две
косы.
Повесив косы под навесом, отец вынес из дома решето, позвал нас с
Серёгой. Мы наперегонки бросились к берегу озера. Я было опередил
братишку, но отец успел поймать меня за рукав, придержал, и Серёга первым,
пыхтя, вылетел на берег.
Пахло илом и водяными огурцами, покачивалась на воде пегая от
жестяных заплат комяга - две долблёные лесины, стянутые болтами. На песке
валялась деревянная лопата, какими обычно сажают в печь хлебы. Отец стащил
через голову рубаху, бросил на песок штаны, остался в чёрных сатиновых
трусах. Он вычерпал из комяги воду, усадил нас с Серёгой, подал мне
решето.
Потом мы отъехали за кромку камышей. Отец грёб лопатой, словно бы
копал воду. Мы с Серёгой сидели не дыша. Наловить раков снастью - дело
нехитрое, а наш отец умел ловить раков руками. Руки у него были
удивительно ловкие и сильные: всё, что он ни делал, выходило быстро и
ладно. Я любил смотреть, как отец отбивает и точит косы, плетёт или чинит
сети, заряжает патроны для ружья.
Дно озера было песчаным, и вода в нём от этого казалась золотой. В
зелёных прутьях камышей дремали латунные лини. Под корягами пряталась
темнота. Там и были раки. Отец шумно нырнул, уцепился за огромную корягу.
Он смешно двигал ногами, и волосы отца развевались, будто подводная
трава...
Вынырнул, бросил в решето крупного тёмного рака. Отдышался и снова
ушёл под воду; вытащил сразу пару страшилищ, снова швырнул в решето. Раки
таращили глаза, испуганно двигали усами, щёлкали клешнями, словно
ножницами.
Отец нырнул в глубину, туда, где смутно темнели камни; по воде