"Олег Алексеев "Ратные луга" (Повесть) [NF]" - читать интересную книгу автора

впереди других, а мелкие - осыпка - ложились месяцем возле веяльщиков.
Бридок мололи, а из духовитой теплой муки пекли огромные хлебы...
Я торопился на лов, с трудом волок мешок с тяжелой режевой сетью. С
холма было видно сразу три огромных озера - Лиственное, Черное и еще одно,
что лежало на месте мохового болота, леса и Слепца. Третье озеро было
самым большим, в нем легко уместились бы первое и второе. Вода в озере
была такой прозрачной, что в солнечный день казалось, что ее вовсе нет, а
рыбы, как птицы, парят над желтым песчаным дном.
Идти было тяжело, сети оказались тяжелыми. Когда приезжал с заставы
зять, он и носил и ставил сети сам, а я только помогал. Отпускали зятя не
часто, но, когда его не было, все тяжелые работы делала сестра, не хуже
парней пахала, косила и трепала лен. Когда ставили дом, сестра по-мужски
орудовала теслом и топором, даже комяга, приткнувшаяся к берегу, была
выдолблена сестрой. Утром я стал помогать сестре на поле, но она вдруг
сказала, что хочет свежей рыбы.
От жары на деревьях таяла смола, лес словно вымер, рыбы забились в
береговые норы и под коряги. Высыпав сети, я принялся ширять в камышах
шестом, долго бил возле берега боткой. И все попусту: в сетях даже ерш не
запутался, не дрогнул ни один берестяной поплавок.
Когда сети ставили на ночь, случалось, поплавки тонули в воде, а
сеть, набитая рыбой, оседала на дно. Даже дикие утки и гуси попадали в
режу, запутывались в грубом полотне.
Уток, гусей и лебедей на озере было множество, стоило их вспугнуть,
как они взлетали со страшным шумом. От великого множества птиц становилось
вдруг темно, жара сделала сонными даже лебедей: рядом, на плесе, дремала
целая их стая, бодрствовал только один, остальные покачивались на воде,
будто белые пуховые подушки.
Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Одурев от жары, к озеру
по сожженной траве пробились волки: вожак хмуро косился на меня, тяжелое
его <полено> было тревожно вытянуто. Птицы не испугались волков, лишь
утиный выводок отплыл подальше от берега.
От волков веяло страхом, я застыл на месте, боясь пошевелиться. И
вдруг волки отпрянули от воды, пропали в траве. В бору резко закричала
какая-то птица, над еловой гривой поднялось кодло ворон, гремя, взлетели
утки, гуси и лебеди. Птицы закружились в непонятной тревоге.
И вдруг я услышал резкий рокот.
- Набег?.. - понял в ужасе.
Но это были еще не враги: пастух в страхе гнал в лесную чащу табун,
конь в деревнях был дороже одежды и оружия, за одного коня давали
несколько коров, целую гору зерна.
Заволновалось стадо на луговине: заблеяли овцы, грозно заревел бык.
И тут я увидел огромного черного ворона. Спокойно пролетев над
озером, ворон опустился на высокую сухостойную лесину, застыл, внимательно
всматриваясь в даль.
Снова послышался топот - глухой, тяжелый, такой, что в озере
закачалась вода. На луговину вылетели бесчисленные всадники.
В страхе я увидел, что наши отступают, мчатся на конях, закинув за
спину щиты. Потерять щит значило погибнуть: вдогонку летели железные
стрелы, болты от арбалетов. Вылетев на берег озера, отступающие стали
бросать в воду все тяжелое: кованые кольчуги, шлемы, оружие. Многие из